Хорошие жены - [100]

– Нет, я не думала; я знала, что у вас дела и вы заняты, но нам вас не хватало – папе и маме особенно.

– А вам?

– Я всегда рада видеть вас, сэр.

В стремлении заставить голос звучать совершенно спокойно Джо сделала свой тон довольно холодным, а ледяное односложное слово в конце предложения, казалось, остудило профессора, так как улыбка исчезла с его лица и он сказал серьезно:

– Я благодарю вас и зайду еще один раз перед отъездом.

– Значит, вы все-таки уезжаете?

– У меня больше нет дел здесь; все закончено.

– Успешно, надеюсь? – спросила Джо, так как в его коротких ответах звучала горечь разочарования.

– Думаю, да, так как у меня появилась возможность, которая позволит заработать на хлеб себе и оказать большую поддержку моим Junglings[150].

– Расскажите мне! Пожалуйста! Я хочу знать все о… о мальчиках, – сказала Джо горячо.

– Очень любезно с вашей стороны; я охотно расскажу вам. Мои друзья нашли мне место в университете, где я буду преподавать, как делал это в Германии, и зарабатывать достаточно, чтобы вывести в люди Франца и Эмиля. Я должен быть благодарен за это, не так ли?

– Конечно. Как это будет замечательно, что вы будете заниматься любимым делом, а мы сможем часто вас видеть и ваших мальчиков! – воскликнула Джо, цепляясь за мальчиков, как за предлог для радости, которую не могла скрыть.

– Да, но боюсь, мы не сможем видеться часто: мне предлагают это место на Западе.

– Так далеко! – И Джо бросила свои юбки на произвол судьбы, словно теперь уже не имело значения, что будет с ее подолом и с ней самой.

Мистер Баэр умел читать на нескольких языках, но он еще не научился читать сердца женщин. Он льстил себя надеждой, что знает Джо довольно хорошо, и потому был весьма удивлен быстрыми и противоречивыми переменами в ее голосе, лице, манерах, которые она продемонстрировала ему в тот день, поскольку ее настроение за эти полчаса изменилось раз пять. Когда она встретила его, то, казалось, была удивлена, хотя было невозможно не заподозрить, что она пришла в город исключительно с этой целью. Когда он предложил ей взять его под руку, она сделала это со взглядом, который привел его в восторг; но, когда он спросил, скучала ли она о нем, она дала такой холодный, формальный ответ, что его охватило отчаяние. Узнав о его удаче, она чуть не захлопала в ладоши; неужели она обрадовалась за мальчиков? Затем, услышав, куда ему предстоит ехать, она сказала: «Так далеко!» – с таким отчаянием в голосе, что вознесла его на вершину надежды; но в следующую минуту она свергла его оттуда, заметив с очень сосредоточенным видом:

– Мне сюда. Вы зайдете со мной? Это не займет много времени.

Джо в известной мере гордилась своим умением делать покупки и особенно желала поразить своего спутника аккуратностью и быстротой в этом деле. Но по причине возбуждения, в котором она находилась, все пошло плохо: она опрокинула поднос с иглами, вспомнила, что «силезия» должна быть «диагоналевой», только после того, как ткань была отрезана, неправильно дала мелочь и покрыла себя позором, спросив бледно-лиловую ленту в отделе ситцев. Мистер Баэр стоял поблизости, наблюдая, как она краснеет и натыкается на прилавки, и, пока он смотрел, его собственное смущение стало проходить, так как он начинал понимать, что в некоторых случаях поведение женщин, как сны, нужно толковать наоборот.

Когда они вышли, он сунул сверток под мышку с более веселым выражением и шлепал по лужам так, будто ему все это в целом, пожалуй, нравится.

– Не купить ли нам что-нибудь для малышей и не устроить ли прощальный пир, раз я иду в последний раз в ваш такой приятный дом? – спросил он, останавливаясь перед витриной, заполненной фруктами и цветами.

– Что же мы купим? – сказала Джо, не обращая внимания на вторую часть его фразы и с притворным восхищением принюхиваясь к разнообразным запахам, встретившим их, когда они вошли в магазин.

– Можно им апельсины и инжир? – спросил мистер Баэр с отеческим видом.

– Они едят их, когда им дают.

– Вы любите орехи?

– Как белка.

– Гамбургский виноград; это будет как если бы мы выпили за Vaterland[151].

Джо неодобрительно взглянула на такую расточительность и спросила, почему бы ему не купить корзину фиников, бочонок изюма и мешок миндаля – и покончить с этим делом. Тогда мистер Баэр извлек из кармана собственный кошелек, и они завершили свое пребывание в магазине, купив несколько фунтов винограда, горшочек с розовыми маргаритками и изрядную, если рассматривать ее с точки зрения какого-нибудь демиджона, баночку меда. Затем, растянув свои карманы этими неудобной формы свертками и дав Джо нести цветы, он раскрыл старый зонт, и они продолжили свое путешествие.

– Мисс Марч, я хочу попросить вас о большом одолжении, – начал профессор, после того как они проследовали по мокрой дороге примерно с полквартала.

– Да, сэр. – И сердце Джо забилось так сильно, что она испугалась, как бы он не услышал.

– Я осмеливаюсь просить об этом, несмотря на дождь, потому что у меня остается мало времени до отъезда.

– Да, сэр. – И Джо так судорожно сжала горшочек с цветами, что чуть не раздавила его.

– Я хотел бы купить платьице для Тины, но я слишком бестолков для этого. Не будете ли вы добры помочь мне советом?