Хорошие солдаты - [89]

Трах.

Звук был крохотный. Стены чуть дрогнули. Никто, казалось, ничего не почувствовал, кроме Козларича.

— Черт, — сказал он.

Через несколько секунд — чей-то крик по рации. Одна машина подбита. Два медицинских вертолета нужны немедленно. Срочно требуется поддержка с воздуха. На мгновение в эфир вышел Рикки Тейлор, командир первой роты, — только чтобы сказать: «Неважные дела, сэр». После этого он пропал. Камера слежения на аэростате повернулась и нашла самый новый на этот момент войны столб дыма, а под ним взвод Нейта Шоумена, и внезапно все стекла в мире начали лопаться, потому что не должны они были даже здесь находиться сейчас, вот в чем дело. Они должны были сопровождать колонны грузовиков в Западном Ираке. Они должны были отправиться домой через двенадцать месяцев после приезда сюда. Они должны были находиться на ПОБ, собирать вещи, чтобы уехать с войны, которой по идее никакая «большая волна» даже не должна была потребоваться, — а вместо всего этого они бежали сейчас к подбитому «хамви», и теперь уже по рации уже слышна была стрельба, и теперь уже в здании непосредственно за зданием местного совета видны были вспышки, и теперь они торопливо втиснулись в свои собственные «хамви», и теперь они быстро двинулись к КАП Каджимат, и теперь в командном пункте зазвонил телефон, это был Рикки Тейлор, и кто-то передал трубку Козларичу.

— Привет, Рикки, — сказал он.

Некоторое время послушал.

— Так, — сказал он.

— Понял, — сказал он.

— Все ясно, друг. Держитесь там. Я на связи, — сказал он.

— Спасибо, — сказал он и дал отбой.

— Что там у них, сэр? — спросил Каммингз.

— Двое убитых, — ответил он.

Его глаза наполнились слезами.

Он опустил голову.

Постоял так какое-то время, руки на бедрах, глаза смотрят в пол, и, когда он наконец смог их поднять и продолжить войну, первое, что он сделал, — это запросил летчиков о том, чтобы в дом около здания совета, откуда велся огонь, была послана самая большая бомба, какая имелась на тот момент, — не снаряд с вертолета, а управляемая бомба, переносимая под брюхом реактивного самолета. После чего оставалось только ждать.

По рации сообщили первый из двух солдатских номеров в боевом списке:

— Бэ-семь-шесть-один-девять.

Палец стал перемещаться по списку, пока не дошел до номера В7619, рядом с которым значилось: Даррел Беннет. И тут голову опустили многие: Беннета любили все.

Сообщили второй номер.

— Эм-семь-семь-два-два.

Палец опять двинулся по списку и остановился у имени: Патрик Миллер.

— Это новый, из пополнения, — сказал кто-то, и все вспомнили солдата, прибывшего в тот же день в сентябре, когда батальон посетил генерал Петреус и погиб Джошуа Ривз, — бывшего студента-медика, который пошел в армию, потому что кончились деньги, того, чья улыбка, казалось, освещала всю комнату.

Пришли подробности.

В этом «хамви» ехало пятеро солдат. СФЗ рассек тело одного из них — у него началось внутреннее кровотечение; другому оторвало кисть руки; третьему — руку; Беннету оторвало обе ноги; Миллеру разорвало рот, выбило зубы, раздробило челюсть.

Сирена тревоги: Рустамия подверглась очередной ракетной атаке. Отчаянный звонок от мистера Тимими: «Он говорит, у него угнали машину», — сообщил переводчик. Рев низко летящего реактивного самолета, а затем — приятная картина на видеомониторе: стремительно распускающийся черный цветок, где-то внутри которого находилось здание.

— Скатертью дорожка к семидесяти двум девственницам, — проговорил Козларич под хлопки и одобрительные возгласы своих солдат, тоже девственников до недавних пор, а затем они занялись планированием самой последней своей операции в самый последний свой полный день боевых действий — операции по доставке на ПОБ тел двух погибших солдат.

Колонна из трех взводов с двумя мешками для тел выехала в 3.22 утра. В 3.40 взорвалось первое СВУ — отделались лопнувшими шинами. В 3.45 — первая перестрелка. К 3.55 нашли и обезвредили три СФЗ. В 4.50 подъехали к зданию местного совета, куда был отбуксирован подбитый «хамви». В 5.10 начали собирать в мешки останки Беннета и Миллера. В 5.30 выехали на КАП Каджимат к Нейту Шуману и его ребятам. В 5.47 — еще одна перестрелка. В 5.48 рядом с головной машиной колонны взорвалось какое-то СВУ, но она смогла продолжить движение. В 5.49 рядом с той же машиной взорвалось еще одно СВУ, но она опять смогла ехать дальше. В 6.00 колонна прибыла на КАП Каджимат. В 7.00 солдаты отправились обратно на ПОБ, сопровождая Шоумена и его понесший потери взвод, буксируя подбитый «хамви» и везя останки Беннета и Миллера. В 7.55 все вернулись на базу, и задание было выполнено, что надо было затем зафиксировать официально.

В армии каждое событие фиксируется в так называемой «раскадровке», которая может создавать по-своему ясную в целом картину. Указывается, кто. Указывается, что. Указывается, где. Указывается, когда. Указывается задание. Указывается цель. Указываются временные ориентиры. Прилагаются фотографии, диаграммы, и готовая раскадровка — это повествование, которое навсегда заставит событие выглядеть иначе, чем какое-либо событие до него. Операция по доставке солдатских останков будет полностью отличаться от любой другой операции по доставке любых других солдатских останков. СФЗ, выпущенный из мусорной кучи, — от СФЗ, выпущенного из трупа буйвола. Каждая перестрелка становится уникальной. Каждое боестолкновение — неповторимым. Ведь правда же — нет двух одинаковых войн.