Хорошие люди - [60]

Часто, приезжая в город, Станислав шел в знакомое кафе, расположенное под огромным карагачом, садился за столик, заказывал двести граммов пломбира, сифон с газированной водой и в одиночестве пировал, любуясь темными аллеями сквера и нарядными девушками.

И однажды он услышал:

— У вас свободно?

Он чуть не вздрогнул, вспомнив другие слова, произнесенные этим же голосом…

Женщина в темных очках, положив руку на спинку стула, не садилась, ждала ответа.

— Конечно, конечно! — ответил поспешно Станислав.

Женщина села и сняла очки:

— Здравствуйте. Вы меня узнаете?

У женщины были серые глаза и волосы кирпичного цвета.

— Конечно, вы меня могли не запомнить в такой панике, — сказала она. — Шум, гам, крики, дым, огонь…

— Я вас запомнил, — ответил Станислав, обретя спокойствие. — Это вы крикнули: «Солдат, спасите ребенка!»

— А я смотрю и думаю: он или не он? Решила: он. У вас лицо хорошее, я люблю хорошие лица и запоминаю их с первого взгляда. Замечательно, что мы с вами встретились.

— Да, — согласился он. — Хотите мороженого?

— Я уже заказала.

— А воды.

— Никогда не спрашивайте, — улыбнулась она. — Угощайте — и все.

— Ну да, конечно… — смутился он.

И слишком резко нажал на рычажок сифона. Струя воды ударила в стакан, брызги полетели во все стороны и на белоснежную кофточку новой знакомой.

— Ох, черт! — первым его движением была попытка смахнуть с кофточки капли воды, но, не успев вытянуть руку, он отдернул ее.

Женщина засмеялась:

— Не волнуйтесь, сейчас жарко, через минуту высохнет.

— Извините, — сказал он.

Ей принесли мороженое, и, может быть, целую минуту она молча расправлялась с ним. Молчал и Станислав. Потом она снова заговорила:

— В этом кафе самое вкусное мороженое.

Станислав кивнул:

— Я всегда здесь ем его.

— Вы любите сладкое?

— Когда приезжаю в город.

— Вы часто приезжаете?

— Два-три раза в месяц. Иногда чаще. Иногда реже.

— А почему в тот день вы так быстро исчезли?

— Когда был пожар? — Он посмотрел ей в лицо. — Все кончилось, и я ушел. — И для чего-то пояснил, хоть мог бы и не говорить этого: — Я опаздывал в часть.

— Опоздали?

— Чуть-чуть.

Ему было приятно сидеть с ней. Появилось желание никогда не уходить из этого кафе, такого уютного и гостеприимного, где дети и взрослые равноправны, где прохладно от ближайшего многоводного арыка и густых деревьев, от мороженого и сифона с газированной водой. Мелькнуло воспоминание об Оле Барабановой; мелькнуло и исчезло, потому что Станислав перехватил взгляд серых глаз и увидел улыбку в них; новая знакомая предложила:

— Погуляем?

Они гуляли по аллеям сквера, посыпанным желтым песком, и женщина рассказывала о своем городе.

— Я иногда иду по махалля, а со мной люди здороваются, незнакомые! — Она горячо продолжала: — Я никогда отсюда не уеду! — И добавила почему-то: — А вы не азиат.

— Я из России.

— Так я и думала. Беленький… Как вас звать?

— Станислав Вахтомин.

— И имя такое… чисто русское… А я Людмила Обухова. На я не виновата, что я Обухова, правда? Все говорят: знаменитая певица есть, романсы поет… Я не при чем.

— Красивая фамилия, — сказал Станислав и добавил: — У вас красивый мальчик.

— Девочка, — поправила она его.

— Красивая девочка.

— Оленька зовут ее.

— Оленька? — чисто ассоциативно Станислав не мог не вспомнить тут же об Оле Барабановой. Вздохнул: — Красивая девочка.

— Красивая, — Людмила тоже вздохнула, но сделала это с лукавой улыбкой. — Только очень жаль, что она не моя.

— Кто? Оленька?

— Она дочь моей квартирной хозяйки.

— Все равно красивая, — сказал Станислав, не заметив, насколько весома эта его фраза.

— Очень.

Станислав знал, что ему давно пора уезжать в часть, но не решился посмотреть на часы.

— Значит, в том доме вы живете на квартире.

— Значит, так.

— Я все время прохожу мимо, когда приезжаю.

— А вы не проходите все время мимо. Моя квартирная хозяйка говорит всегда, что вы очень храбрый солдат — спасли ребенка.

— Да ну… спас… Пожар уже был потушен.

— Об этом в тот момент никто не знал. — Людмила заглянула ему в лицо. — Вы храбрый мужчина, да?

— Наоборот.

— Не каждый бы полез в огонь.

— Огня не было.

Он подумал, что теперь можно смело взглянуть на часы.

— Вам пора в часть? — полюбопытствовала Людмила.

— Давно.

Они ехали в переполненном автобусе. Людмила стояла очень близко от Станислава, и он жадно вдыхал запах ее волос и смотрел на ее тонкие, полураскрытые губы. На междугородной остановке он пересел в другой автобус, и только тогда, помахав Станиславу на прощанье рукой, Людмила повернулась и ушла.

Пока автобус шел вперед, Станислав думал о том, что нужно обязательно навестить квартирную хозяйку, у которой Людмила снимает комнату.

Постепенно Станислав привыкал к армейской службе. Он увидел, что в службе этой никаких сложностей нет; были трудности, но к ним, как оказалось, тоже можно привыкнуть — и к учебным тревогам в середине ночи, когда невозможно разлепить глаза, и к длинным марш-броскам, к которым приучил Вахтомина старшина Соколов (где он теперь?), и к учениям, которые напоминают игру мальчишек в войну, только вместо деревянных ружей солдаты срочной службы пользуются настоящими автоматами Калашникова, стреляющими холостыми патронами. Станиславу все давалось легко. Рядовой Вахтомин мог бы стать отличником боевой и политической подготовки, если бы у него не хромала иногда дисциплина. Ему приходилось сидеть на гауптвахте, чистить уборные, мыть с мылом полы в длинном казарменном коридоре.