Хорошие люди - [18]

Говоря иными словами, Тамара Акимовна хотела видеть рядом с собой человека, на которого можно опереться и которому можно верить до конца. Только поэтому, конечно же, обратила Тамара Акимовна свое внимание на Клавдия Сергеевича Вахтомина.

Она не могла сейчас видеть Клавдия Сергеевича в том состоянии, в котором он находился, оскорбляя родную мать; но зато Тамара Акимовна увидела вдруг лицо Юрия Вахтомина, которое заглядывало к ней в окно со стороны улицы.

Тамара Акимовна бросилась к окну:

— Юра! — Она крикнула, боясь, что он может не услышать ее. — Заходи! — Она побежала в сени, сбросила крючок, распахнула дверь. Сердце Тамары Акимовны наполнилось тяжелыми предчувствиями, но она не хотела им поддаваться, не зная о том, что случилось. Может быть, братья просто-напросто ходили в кино, а теперь решили заглянуть к ней? Но тогда где же Станислав? — Юра, заходи! — повторила она, взяла мальчика за руку и завела его в сени. — А где Стасик?

— Нету, — ответил мальчик, осматриваясь по сторонам.

Они вошли в дом, Тамара Акимовна усадила позднего гостя за стол, села напротив, увидела лицо Юрия со следами сажи на лбу и щеках, снова почувствовала тревогу.

— Ну, Юра, рассказывай, что случилось.

Юрка уставил на нее свои наивные глаза:

— Ничего не случилось, тетя Тамара.

— Откуда у тебя сажа на лице?

— Да? — Он повел пальцем по щекам, оставляя на них новые черные следы. — Я упал на шпалах, поэтому.

— Чего ты делал на шпалах?

— Мы со Стасиком быстро бежали на станцию.

— О, господи, Юра! Зачем вы бежали на станцию?

— На поезд. Стасик бежал, чтобы не опоздать на поезд, а я бежал, чтобы проводить…

— Проводить Стасика? Куда?

— На поезд, говорю…

— Зачем?

— Он уехал.

— Куда?

— В Дементьево.

— Зачем?

— Папа ему кулаком губу разбил и хотел выгнать из дома, а Стаська взял и сам убежал.

— Убежал! — Тамара Акимовна поднялась со стула. Она не знала, что предпринять. Она бросилась было в спальню — переодеться, но передумала, вернулась, остановилась возле зеркала, лихорадочно поправила прическу, снова побежала в спальню, вынесла оттуда чистое полотенце — Юра, в сенях умывальник, иди вымой лицо. — И пока Юрка умывался, успела все же переодеться и в ожидании остановилась посреди комнаты. Потом, когда Юрка снова появился перед ней, она увидела, что он ничего не смыл, но уже было некогда удивляться чему-нибудь. — Бежим на станцию, Юра!

— Поезд уже ушел, говорю же.

— Все равно бежим.

Станция находилась примерно в полутора километрах от села. Юрка семенил рядом с Тамарой Акимовной, на ходу рассказывая подробности:

— Папа пришел, поругался со Стаськой, а потом ка-а-ак даст ему в челюсть! Кровь даже шла, а губа вот такая стала…

Вахтомин бьет детей! Это открытие поразило Тамару Акимовну: в первые минуты она не могла собраться с мыслями и дать название чувству, которое захлестнуло ее. Но теперь, когда не надо было суетиться и делать одновременно несколько дел, когда только одна цель занимала мысли — поскорее прийти на станцию и сообщить в отделение милиции о бегстве Станислава, — теперь легко нашла Тамара Акимовна название захватившему ее чувству — это было чувство утраты. Она утратила человека, которого придумала.

Юрка продолжал рассказывать:

— Когда он ушел, бабушка дала Стаське записку и сказала, чтобы он ехал в Дементьево, где живет ее знакомая. И пусть он там несколько дней пробудет. А потом приедет. Бабушка Варвара сказала: «Пусть этот брандохлыст перебесится. Его надо обуздать».

— Хорошая у вас… бабушка.

— Хорошая, — кивнул Юрка.

— А когда… — Тамара Акимовна бросила взгляд на мальчишку, на его лицо и передумала говорить что-либо еще. Все было ясно и без дополнительных вопросов.

Чувство утраты было болезненным. Хотелось плакать. Она схватила и крепко сжала Юркину руку.

В линейном отделении милиции Тамару Акимовну заставили написать заявление, спросили о приметах Станислава.

— В чем он был одет?

Тамара Акимовна посмотрела на Юру, и тот ответил:

— Стаська в белой рубашке и брюках.

— А на ногах?

— Туфли.

— Особые приметы есть?

Тамара Акимовна пожала плечами:

— По-моему, нет.

Дежурный — молодой сержант — с удивлением посмотрел на нее, оторвавшись от своих записей:

— Но вы же мать!

— Нет.

— Кто же вы?

— Знакомая.

— А где мать?

— Ее нет… Есть отец, но он работает ночью и ничего не знает, — соврала Тамара Акимовна, чтобы покончить с лишними вопросами.

— Где мальчик живет?

— В Вахтомино.

— Тогда пока все.

Они отправились в обратный путь. Теперь уже не надо было спешить, и Тамара Акимовна отдалась во власть новых мыслей и чувств. Вот оно что, — эта фраза вертелась в голове и означала очень многое. Она хранила в себе всю информацию, которая поступила в мозг за последние часы. Вот оно что.

— Теперь они его арестуют? — голос Юрки был бодр и весел.

— Арестуют.

— И посадят в тюрьму?

— В тюрьму? — Она наморщила лоб, пытаясь понять, о чем ее спрашивают. — Нет, в тюрьму не посадят.

После продолжительной паузы Юрка попросил:

— Тетя Тамара, не говорите Стаське, когда его привезут, что я вам все рассказал…

— Почему?

— Потому что я дал честное слово, что никому ничего не скажу.

— Вот как! Почему же ты не сдержал своего слова?

Юрка опустил голову: