Хорошие драконы финишируют последними - [5]

— И ты решила меня запечатать?

Едва слова вылетели изо рта, Джулиус ощутил, как желудок, уже сжавшийся в комок, попытался пропасть. Но он уже не мог забрать слова. Ужасная правда вылетела, и, хоть было больно, было приятно слышать это. Он все равно был мертвым драконом, так что он продолжил:

— Почему, мама? — спросил он. — Ты хотела, чтобы я был драконом, так почему ты так меня запечатала? — он махнул ладонью на свое высокое тощее человеческое тело, а потом вспомнил, что она не видела его. Это расстроило его еще сильнее. — Почему ты прогнала меня? Почему отослала сюда? — он в панике посмотрел на суперскребы за окном. — Это СЗД. Тут убивают драконов. Если я…

Он замолк, сдавленно охнув, его мать коснулась печати, которую поместила в корне его магии. Она была в сотнях миль от него, но он все еще ощущал ее когти в своем разуме, острые кончики давили с болью на рану, которую она сделала девятнадцать часов назад, когда разрезала его душу и заперла его истинную сущность. Это длилось всего миг, но когда она отпустила его, Джулиус ощущал себя так, словно его снова рассекли.

— Так лучше, — слова матери звучали вместе со звоном золотых монет, она подвинулась. — Честное слово, Джулиус, ты хоть себя слышишь? Жалуешься и жалуешься, хотя всю жизнь сидел на месте, даже не думая, в какое положение это меня ставит.

Он не думал, что запечатанная сила и пребывание в единственном городе, где драконы были под запретом, не давали ему повода для жалоб, но он не мог сказать такое, даже если бы осмелился. Его мать разогналась, и он не мог уже ее остановить.

— Ты даже не знаешь, как я страдаю ради этой семьи! — закричала она. — Каждый день, каждый час наши враги ищут способ разбить нас. Другие кланы будут рады, если Хартстрайкеры будут унижены, и ты помогаешь им! Одно дело — быть разочарованием семьи, но ты можешь представить, что будет, если остальной мир узнает, что мой сын — мой сын — проводит дни в своей комнате, играя в видеоигры с людьми? С людьми, Джулиус! И ты даже не побеждаешь!

Джулиус начал потеть.

— Я не вижу…

— В этом и проблема! — закричала она, в его ушах звенело. — Ты не видишь. Если один из других детей делает то, что мне не нравится, я просто угрожаю их планам или подавляю амбиции, но у тебя этого нет. У тебя ничего нет, и мне пришлось забрать единственное, что я могла.

Она снова коснулась его печати, говоря это, и Джулиус вдруг не смог дышать.

— Ты — худшее подобие дракона, — прорычала она. — Но даже тебе все еще нужно быть драконом. Так что если ты не хочешь провести остаток возможно короткой жизни не как практически смертный, ты будешь слушать меня внимательно.

Она отпустила его, и Джулиус чуть не упал на стойку, задыхаясь. Но проявление слабости не улучшило бы настроение его матери, и он взял себя в руки, глубоко дыша, пока не смог доверять голосу и сказать:

— Я слушаю.

— Хорошо, — ответила Бетезда. — Потому что я боролась так долго и сильно, чтобы добиться своего места, и я не дам младшему ребенку все разбить. Я должна была съесть тебя годы назад, но материнская надежда не умирает, и я решила дать тебе последний шанс. Последний шанс что-то из себя представлять.

Джулиусу не нравилось, как это звучало.

— Что мне нужно делать?

— Ты — дракон, — заявила она. — Будь драконом. Забери что-нибудь, уничтожь врага, победи в дуэли, получи преимущество для нашего клана. Мне плевать, что ты сделаешь, но ты сделаешь что-нибудь, чтобы я гордо звала тебя своим сыном, к концу месяца, или я сделаю то, что сделала с другими жалкими отпрысками.

Джулиусу не нужен был щелчок ее клыков в конце. Его кровь уже похолодела, особенно, когда он понял, что сегодня было уже 8-е августа.

— Но… это даже не четыре недели.

— Думай об этом, как об испытании огнем, — сладко сказала Бетезда. — Ты выйдешь из этого настоящим Хартстрайкером или не выживешь. Но ты больше не будешь позорить клан, так что для меня это победа, и мы все знаем, что это важнее всего.

Джулиус закрыл глаза. Испытание огнем. Это было в стиле драконов.

— Я слышу, как ты скулишь, — предупредила она. — Не будь таким слабаком. Такое поведение это упражнение и должно исправить. И хоть мне заманчиво бросить тебя барахтаться, я не оставлю тебя одного. Твой брат Иен согласился взять тебя на работу, небольшая помощь, чтобы направить тебя на путь к уважению, — ее голос стал хищным. — Вот это дракон, идеальный сын.

Джулиус нахмурился, пытаясь вспомнить, каким братом был Иен. Он смутно помнил ледяное поведение и хитрую улыбку, это означало, что Иен был одним из тех родичей, от которых он обычно держался подальше. Конечно, если мать любила его, у него были амбиции. Бетезда обожала своих детей, когда они пытались подставить друг друга.

— Я уже отправила ему твою информацию, пока ты скулил, — продолжила она. — Он должен скоро с тобой связаться. И, Джулиус?

Он подавил желание вздохнуть.

— Да, мама?

Голос Бетезды стал резче, пока слова не впились в него как когти.

— Не подведи меня.

Звонок оборвался, но Джулиус лишь через тридцать секунд разжал пальцы и опустил телефон рядом с медной утварью, которую Джессика никогда не использовала. Когда телефон оказался в безопасности, он опустил голову на холодную мраморную стойку со стуком. Он все еще пытался лежать там, пока телефон не загудел от напряженного сообщения Иена о встрече в клубе в другой части города через пятнадцать минут.