Хорошая война - [11]

Шрифт
Интервал

— Как вы думаете, дядюшка, будет на турнире в Ферроне Максимилиан фон Нидерклаузиц?

Доменико допил свой бокал вина и откинулся на спинку стула, вытянув ноги. Человек, которого он назвал «дядюшка», задумчиво улыбнулся и поправил спадавшую на глаза прядь седых волос.

— Да, Доменико, он обязательно будет. Я попросил герольдов отправить и ему предложение. Только теперь он будет выступать в цветах супруги, графини де Круа.

— А я-то думал, ты не простил ему того предательства. Хотя, по-моему, не такое уж это и предательство. Кто-то же отравил его отца, а вы до сих пор не удосужились выяснить, кто и почему.

— Ну что ты, конечно не простил, — замечание про предательство осталось «незамеченным», — Но я подумал, вдруг тебе будет интересно снова с ним сразиться. Если, конечно, он не нападет на тебя с ножом из-за угла, как на Антуана Бурмайера.

— Дядюшка, не передергивай. Мы же все читали дневник покойного де Водемона. Там был честный бой, лицом к лицу.

— Честный бой? Разве можно попасть человеку в глаз броском кинжала? Да еще и с первой попытки?

— Эка невидаль! — фыркнул Доменико, — дайте мне кинжал, и я попаду.

Доменико подозвал пажа и потребовал принести кинжал. Паж бросил взгляд направо-налево и снял подходящий клинок со стены, увешанной оружием.

"Дядюшка" скептически оглядел кинжал и ехидно предложил в качестве мишени небольшую сливу, размером примерно с глаз.

— Вот, — многозначительно поднял вверх палец Доменико, — самая главная ошибка. Не обязательно попадать именно в глазное яблоко. Достаточно попасть в глазную впадину черепа, а она намного больше.

Доменико обвел пальцем по контуру бровь-скула-нос.

— Так что мишенью мы возьмем вот это вареное яйцо.

— Ну давай, попади в яйцо с пятнадцати футов.

— С пятнадцати? Водемон писал, что Антуан как раз замахнулся мечом. Насколько я знал Антуана, он бы не стал замахиваться попусту с такого расстояния, с которого не смог бы ударить. Футов восемь, и то много.

Паж встал примерно в восьми футах от Доменико, поставил яйцо на горлышко бутылки и поднял бутылку вверх, выше человеческого роста, хотя и ниже головы всадника. Доменико подбросил на ладони кинжал и ловким броском сбил яйцо с бутылки. Паж быстро поднял яйцо и кинжал и положил на стол. Несмотря на то, что яйцо не было прибито к стене или разрублено пополам, на нем четко был виден след от острия, а на лезвии кинжала остались следы желтка.

— Какой же рыцарь в молодости не играл в ножички, — спокойно прокомментировал Доменико, — вот этот паж попал бы не хуже.

Паж смутился, но кивнул. Он, как и почти все ровесники, увлекался метанием ножей и мог бы попасть с десяти футов в яйцо восемь раз из десяти.

— Ладно, не будем об этом, — свернул разговор «дядюшка», ты мне обещай, что сразишься с этим Максимилианом до того, как его убьют Бурмайеры.

— Обещаю, дело нехитрое. А кто будет от Бурмайеров? Неужели Грегуар?

"Дядюшка" поморщился, как будто прожевал лимон, фаршированный барбарисом. В незапамятные времена упомянутый Грегуар Бурмайер придумал ему обидное прозвище "Бастард Бранденбургский", которое вскоре превратилось в «Бе-Бе», почему-то в таком виде прижилось и пошло в народ. Разногласий у них и тогда хватало, а этот случай стал последней соломинкой, которая сломала шею мирному сосуществованию. С тех пор эти почтенные джентльмены предпочитали не встречаться в свете, воевать по разные стороны фронта и жестко критиковать друг друга по любому поводу.

Бе-Бе имел репутацию консультанта по вопросам рыцарской морали и нравственности, непревзойденного знатока традиций и прецедентов, дамского угодника и куртуазного поэта. Грегуар, напротив, слыл грубым солдафоном, торгашом и самым некуртуазным рыцарем в центральной Европе, ему приписывали авторство некоторых особенно неприличных солдатских песен. Он был настолько некуртуазен, что ему прощали то, за что других вызвали бы на дуэль, а то и прибили бы на месте.

— Ты знаком с этим… — «Дядюшка» поморщился, как будто наступил на дохлую крысу.

— Антуан ранил меня и взял в плен. Пока я отлеживался в их лагере, наслушался историй. За глаза Грегуар у них любимый комический персонаж, одновременно Михель и он же Вюрфель. Но в глаза его уважают, говорят, что умен и расчетлив. Правда, я его ни разу не видел. Потом я уехал лечиться домой, а выкуп передал через посредника.

— Ты ушел от ответа, Доменико. Я надеюсь, ты вызовешь этого де Круа и убьешь?

— Будь уверен, вызову. Бог даст, и убью.

Примерно в это же время где-то в баварской глубинке.

— Я тоже оплакиваю своего брата и племянника, но, в отличие от тебя, не считаю, что я должен все бросить и выйти на этот дурацкий турнир на потеху толпе и на суд тупым блондинкам.

— А я все-таки намерен участвовать в турнире, Грегуар, и тебе придется с этим считаться.

— Есть одно препятствие, Ганс, и это, черт побери, не я. Ты сам отлично знаешь, что раз твоя мать была… — Грегуар пропустил неприличное, но точное определение, — …то на турниры тебе путь закрыт.

Оба собеседника выглядели как близкие родственники. Почти одинаковые тяжелые лбы и массивные подбородки, глубоко посаженные серые глаза, толстые носы с синими прожилками. Первому на вид можно бы было дать лет пятьдесят, но, если учесть прямо-таки на лице написанный нездоровый образ жизни, следовало бы внести поправку лет этак в пять. Второй выглядел лет на сорок, но, судя по пышущей здоровьем мускулистой фигуре, мог быть и старше.


Еще от автора Алексей Вячеславович Зубков
Плохая война

Сценарий правильного исторического боевика. 16 век. Ландскнехты против швейцарцев. Без "подробностей запуска, полета и втыкания каждой стрелы".


Сундук золота и всех обратно

Герои возвращаются, чтобы вывезти из Генуи триста тысяч дукатов золотом в монете и слитках. Вернется ли золото в армию короля? Доедет ли до королевы-матери? Или будет приватизировано частными лицами? Три команды не знают ни друг про друга, ни про остальных охотников за сокровищами. По мере их действий в игру включается все больше игроков. Порядочный человек не будет красть золото у законных владельцев, но никого, от разбойника до епископа, не мучает совесть на предмет переукрасть украденное.


Все дороги ведут в Геную

Генуя - один из столпов экономики Средиземноморья, и у многих там есть свои интересы. Марта претендует на наследство. Максимилиан ищет деньги для короля. Экипаж "Ладьи Харона" спасает свои оборотные средства. Бонакорси и Горгонзола просто хотят заработать. Встретившись в Генуе, герои противостоят могущественному преступному синдикату.


Одна дорога из Генуи

Максимилиан отобрал королевское золото у грабителей и везет его в армию короля. Из Генуи в Кремону осталась одна известная всем дорога, и по ней четыре телеги везут полторы тонны золота. Сзади погоня, впереди засада, в команде случайные люди, на пути заставы и зона военных действий. Все больше претендентов включаются в гонку за сокровищами. Порядочный человек не будет красть золото у законных владельцев, но никого, от разбойника до епископа, не мучает совесть на предмет переукрасть украденное.


Замок Ротвальд

Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!


Скажу, что упал с моста

Про двух ведьмаков, которые плохо начали, и одно чудовище, которое плохо кончило.


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».