Хорошая гора - [2]

Дюжина путешественников изучали сейчас свои карты и выкрикивали названия крошечных поселений и покинутых городов. Когда-то люди жили во Вздыбленных землях и за ними, но с тех пор минуло много лет. Только на самых старых картах были обозначены эти места, в которые уже давно никто не ездил. Молодой человек, очень высокий и пугающе худой, стоял рядом с женщиной — по мнению Опала, слишком близко, — и перечислял названия станций, существовавших лишь в виде выцветших надписей на листе пожелтевшей бумаги, которую он держал так, чтобы на нее падал свет из окна.

— Да, — один раз произнесла женщина.

Но высокий мужчина этого не заметил. Он продолжал читать названия, водя пальцем по черной линии на карте, и женщина говорила: «Нет, нет, нет», мило улыбаясь его глупости.

Но Опал оказался внимательнее.

— Повтори, что ты читал раньше, — попросил он. Обеспокоенный тем, что его прервали, пассажир посмотрел

на него.

Старая коренастая женщина вытянула руку и хлопнула парня между лопаток.

— Она же сказала «да». Ты разве не слышал?

— Читай в обратном порядке, — велела другая женщина. Молодой человек совершенно растерялся.

Опал взял у него карту и высказал свою лучшую догадку:

— Может, Хорошая гора? Женщина еще раз сказала «да».

— А что это за название? — спросил парень, забрал свою карту и принялся аккуратно ее складывать. — Что означает это слово? «Гора»? Никогда раньше его не слышал.

Но игра уже закончилась. Внезапно вернулся старый смотритель, держа в костлявой руке пустое ведро.

— Мы прибыли на станцию «Край мира», — громко объявил мастер Брейс.

Червь остановился.

— Моей малышке нужно подышать и поесть, — напомнил смотритель. — Поэтому прошу вас выйти. Вместе с багажом и билетами. — Затем на его обветренном лице появилось озорное выражение, и он добавил: — Но если вам угодно, можете оставить здесь свои надежды. Мне бы они не помешали.

Несколько пассажиров засмеялись этому мрачному юмору. Но большинство, недовольно забурчав, просто покачали головами или тихо сплюнули на розовый пол.

Молодая женщина взяла с собой книгу, сумки и тяжелые сапоги. Среди всех остальных пассажиров ее выделяла радостная улыбка.

О месте, куда она направлялась, — загадочной Хорошей горе женщина ничего не сказала.

НЕМНОГО ИСТОРИИ

Любая обжитая местность служила когда-то игрушкой капризных ветров. Но край, где вырос Опал, по-прежнему являлся относительно молодым и большую часть своего существования дрейфовал по океану.

Опал гордился родной древесиной. Плотная, волокнистая, темная и с толстой кутикулой. В глубине древесина была почти черной и источала приятный запах при распиливании стальными пилами. Судя по внешнему виду и генетике, она являлась потомком родов «Грейтелл» и «Свитсап». Согласно самым старым морским картам остров, соответствующий этому описанию, впервые столкнулся с Континентом возле того места, которое сейчас называлось «порт Краусс». Но надолго остров там не задержался. В те древние времена Континент вращался, хотя и необычайно медленно, словно гигантское колесо, глубоководные корни помогали его зеленой поверхности держаться в лучах вечного солнца. Крошечный безымянный остров прицепился к внешнему краю колеса и оставался там, пока не оказался в полярных водах. Затем упоминание о нем исчезло из всех записей — вероятно, он отдрейфовал в холодный сумрак.

Остров, неспособный расти, уменьшался. Испытывая голод, он исчерпал свои запасы сока. Вероятно, этот участок суши мог бы еще несколько раз соприкоснуться с Континентом, но какое-нибудь течение или случайный шторм неизменно отгоняли его в сторону. Таким образом, остров блуждал по темному лику миpa. Свидетельство тому сохранялось и по сей день: самая старая древесина была полна шрамов и пурпурно-черных узлов — признаков перенесенных лишений. Ни единым лучом солнце не касалось его обесцвеченной поверхности. Голодая, остров переваривал свои глубоководные корни и каждую крупицу крахмала. На поверхности процветали сапрофиты, а глубины прогрызались гигантскими червями. Но все эти враги являлись и благом. Самые высокие ветки сапрофитов улавливали случайные бризы, помогая становящемуся все более хрупким острову дрейфовать по спокойной воде, а благодаря червям в его теле образовалось много наполненных воздухом пустот, поэтому ему удавалось легко держаться на поверхности.

Наконец полумертвый остров попал в штормовой пояс, и бури вынесли его под неподвижное солнце. Там он опять покрылся зеленью и пустил новые корни, которые поглощали минералы из почти бездонного океана, изгибались и колыхались, чтобы помочь острову остаться на ярком солнечном свету. Именно тогда образовалась новая древесина, потекли реки питательного сока, и множество колонистов начали прибывать к берегам острова, в том числе далекие предки Опала.

Двенадцать сотен лет назад остров снова столкнулся с Континентом, налетев на этот раз на восточный берег. Место столкновения находилось очень далеко от порта Краусс. Подветренный край острова врезался в равнину Славных деяний. В то же самое время другое дрейфующее тело врезалось в него сзади. В течение следующих нескольких лет прибыло еще два острова. В подобных случаях острова часто раскалывались, или же сначала одна их часть вздымалась, и потом они, не выдерживая напряжения, все равно разламывались. Иногда слабые дрейфующие тела заталкивались под древний Континент, начинали там гнить и выделять анаэробные газы. Но родной остров Опала оказался не только прочным, но и на редкость удачливым. Образующая его древесина изогнулась, образовав ряд фантастических хребтов и глубоких долин, но ему удалось уцелеть в отличие от островов, приплывших к Континенту после него. Тело острова надолго нашло укромный уголок внутри Большой Матери мира.