Хороша Маша, да не наша… - [25]

Все послушно покинули комнату.

— Зря вы так с Василисой, она просто переживает, — сказала ему Марьяна, когда дверь закрылась.

— Поэтому не способна мыслить четко, — оборвал ее Кощей. — Нечего грустить, умирать я не собираюсь!

Марьяна была настроена по-боевому, но от такого напора растерялась даже она.

— Не пугайтесь, наверное, лекарство еще не до конца подействовало, — спокойнее сказал Кощей. — Еще чуть-чуть и я стану собой.

Он прикрыл глаза, потер ладонями лицо.

— Понимаю, что моя просьба будет выглядеть странно, учитывая, что вы у меня в плену. Но смею просить вас о помощи.

Его взгляд был прежним — спокойным и слегка насмешливым. Марьяна кивнула. Пожалуй, не стоит говорить, что она и сама хотела предложить то же самое.

— Эта болезнь не простая, поэтому для ее лечения нужен не лекарь, а колдун.

Снова кивок.

— Но мой колдун, как вы помните, и сам умер от хвори.

А вот это уже грустно. Если он не смог вылечить себя, то есть ли все-таки лекарство?

— Так что нам нужен не простой колдун, а самый лучший.

Марьяна решилась озвучить свою мысль.

— А что вы думаете о Смеяне? Похоже, он не шарлатан.

Кощей нахмурился.

— Нет, Смеян не подойдет, — безапелляционно сказал он.

— Почему же?

— Он ничего не знает о хвори, — не совсем убедительно объяснил Кощей.

Смысла торговаться не было. Он скорее откажется от помощи, чем согласится на ее условия.

— Хорошо, а о ком говорите вы?

— О своей матери, — непонятно ответил Бессмертный.

— Матери?

— Да, моя мать — колдунья, — совсем не радостно сказал Кощей. — Каких мало.

Чудесно, ничего не скажешь!

— Где же она?

— Не знаю.

Гениально!

— Здесь мне и понадобится ваша помощь. Мы должны ее найти, пока лекарства этого бездаря еще действуют.

Марьяна вздохнула. Черте что и сбоку бантик!

— Как же это сделать?

Кощей устало прикрыл глаза.

— Поговорим об этом позже. После того, как немного посплю. Эта болезнь и правда отнимает много сил. А они мне понадобятся. Моя мать нелегкий человек.

Марьяна поднялась на ноги, но замешкалась, чтоб задать вопрос, не дающий ей покоя.

— Вы помните, что происходило перед тем, как вы потеряли сознание?

— Конечно. Я не мог управлять собой, но память моя в порядке.

— Хорошо, стало быть, вы помните о…

«… своем обещании» — хотела сказать она.

— Помню, вы оттолкнули меня, — со знакомой усмешкой сказал он.

Марьяна растерялась.

— Вы были не в себе.

— Верно, — он смотрел пытливо, будто ожидая от нее каких-то слов.

— Вы бы сами этого не хотели, — добавила она.

Сейчас он скажет, что наговорил много лишнего. Но Кощей произнес совсем другое.

— Не уверен. Говорил я, несомненно, то, что чувствую. Хоть и порядком разгоряченный болезнью. Подойдите! — приказал он.

Марьяна слегка оторопела от такого резкого перехода.

— Нет.

Он удивился.

— Я в разуме, — успокаивающе сказал Бессмертный. — Лекарство еще действует. Можете не бояться.

Да за кого он ее принимает? Трусихой она никогда не была! Всего раз позвала на помощь, и уже такое отношение.

— Я не боюсь.

Кощей нахмурился.

— Я могу встать! Не глупите, — он повысил голос и оперся на руки, намереваясь спуститься с постели.

Ну, уж нет!

— Встанете — позову лекаря, — предупредила Марьяна. — Выспитесь. И не рушьте наш хрупкий мир. Я помогу вам справиться с болезнью, а дальше будет видно.

Глава 17. Буднично-выходная

Теперь Кощея отселили. Никто не знал, когда лекарства перестанут действовать, и нужно будет вновь принять необходимую дозу для того, чтоб успокоить разбушевавшегося Бессмертного. Рядом с ним постоянно дежурил лекарь, чтоб не допустить внезапного срыва.

После их разговора Кощей проспал до утра, затем лекарь дал ему выпить лечебный настой. Нужно было выждать некоторое время, чтобы лекарство подействовало. И Марьяна решила поговорить с Василисой. Впечатлительная Кощеева сестрица со вчерашнего дня не просыхала от слез. Но Марьяне нужно было подготовиться.

— Василиса, посмотри на меня, — она погладила девушку по плечу. — У твоего брата есть куча причин, чтобы выжить. Но мне нужна твоя помощь.

Девушка покачала головой, не отнимая от лица платок.

— Ты не понимаешь. Я видела, как от хвори умирали мои знакомые. Поначалу все бодрятся… — она всхлипнула. — Но скоро он начнет слабеть телом, бредить, жар не будет спадать…

Она заревела навзрыд.

— Стой, стой, — Марьянино платье заменило девушке насквозь промокший платок. — Ты веришь в пророчество? Ведь там о болезни ни слова.

Пророчество — запрещенный прием, так как Марьяна сама в него не верила, но ведь нужно же сказать хоть что-то, чтобы остановить эти реки.

Василиса подняла взгляд лишь на секунду. А потом ее глаза вновь наполнились влагой. Но помимо нее появилось во взгляде что-то еще.

— Это и есть пророчество, — с ужасом проговорила она. — Ведь он заболел только тогда, когда появилась ты.

Взгляд девушки стал безумнее. Она отстранилась от Марьяны.

— Это все ты! Елена меня предупреждала. Судьбу не обманешь, — с придыханием добавила она.

Елена то что ей успела наговорить? Какое вообще ее дело?

— Причем здесь я? — она попыталась вразумить Василису. — Ведь я здорова.

Но лицо девушки окаменело.

— Ты убьешь его!

Марьяна почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля.