Хорнблауэр и Его Величество - [4]

На палубе появился доктор Манифолд и, приблизившись, святотатственно нарушил священное одиночество капитана. Командование королевской яхтой включало в себя, увы, и подобные неприятности, и Хорнблауэр почувствовал, что с радостью променял бы его на квартердек самого завалящего линейного корабля флота Канала.

— Этот шум беспокоит моего пациента, сэр, — сказал Манифолд.

— Сожалею, но этот шум необходим, — ответил Хорнблауэр.

— Я настаиваю на его прекращении.

— На борту имеется только один человек, — раздражение Хорнблауэра достигло точки кипения, — который имеет право настаивать на чем-либо. И он настаивает на том, чтобы вы, сэр, спустились вниз.

— Прошу прощения, сэр…

— Я не буду повторять дважды, сэр, а просто вызову пару матросов, которые выполнят сказанное мной.

— Вы грубиян, сэр. Ко мне прислушиваются в кабинете министров, и, черт побери, сэр, я…

Манифолд прервал свою возмущенную речь, увидев, что Хорнблауэр повернулся к стоявшему на квартердеке гардемарину с явным намерением осуществить свою угрозу. Он бросился вниз по трапу со всей поспешностью, которую только позволяла ему его осанистая внешность.

— Позовите моего вестового, — произнес Хорнблауэр то, что и собирался сказать гардемарину, и, когда вестовой появился, приказал:

— Принеси мне кресло и накидку.

Хорнблауэр провел эту ночь в парусиновом кресле, завернувшись в толстую накидку — ему не хотелось покидать палубу во время такого густого тумана. Бдение было утомительным, и каждый раз, провалившись в накатившую дрёму, он, вздрогнув, просыпался от звука туманного колокола. К исходу ночи к нему приблизился Уайт.

— Уже должно светать, сэр. Однако не могу сказать, что можно заметить какое-либо изменение.

Туман был по-прежнему очень густой — с палубы было невозможно разглядеть грота-рей.

— Прислушайтесь! — Хорнблауэр замер в кресле. Его ухо уловило слабые звуки, доносившиеся с кормового направления. Его профессиональный анализ выделил в них плеск волны, скрип дерева, потрескивание каната — всё это показывало на присутствие поблизости какого-то судна. Затем они оба отчетливо услышали, как голос в тумане произнес: «Вызывайте вахту».

— Они говорят на английском языке, сказал Уайт. В таком случае, это «Корморант», слава Богу.

— Идите и прекратите подачу туманных сигналов, быстро, — резко, но тихо перебил его Хорнблауэр. Уайт был настолько поражен требовательной настоятельностью его тона, что бросился выполнять этот странный приказ без всяких вопросов. Хорнблауэр продолжал прислушиваться.

— Прикажите команде соблюдать тишину! — передал он следующее распоряжение возвратившемуся Уайту. — Чтоб ни единого шума не было слышно.

В услышанном слове «вахта» ему почудилось что-то странное. Ни один английский офицер не растягивает так гласные. Хорнблауэр не верил, что за его кормой находился «Корморант».

— Пошлите лотового на руслени, — донесся из тумана голос.

— Странно, — прошептал Уайт. До него еще не дошел смысл происходящего — он был не столь сообразителен, как его капитан.

Хорнблауэр прошел на ют и перегнулся через гакабортные релинги, всматриваясь в туман. Он скорее почувствовал, чем увидел некоторое сгущение, слабое, едва заметное ядрышко в тумане — какое-то судно, не заметив «Аугусты», проходило у них по корме справа налево не более чем в двадцати ярдах. Хорнблауэр продолжал следить до тех пор, пока это ядрышко полностью не исчезло в тумане на левой раковине[4].

— Мистер Уайт, я собираюсь изменить наш курс. Квартирмейстер, лево руля![5]

«Аугуста» совершила поворот и легла на контркурс прошедшего мимо неё незнакомца. Хорнблауэр имел все основания считать, что расстояние между ними увеличивается, хотя и очень медленно — ветер был слишком слаб, и яхта двигалась с небольшой скоростью.

И тут появился король, вставший спозаранку в это туманное утро, вместе со своей свитой. Король Георг передвигался по слегка покачивающейся палубе как опытный моряк, широко расставляя ноги — когда-то он действительно провел немало времени на море.

— Привет, — сказал король.

— Доброе утро, сир, — ответил Хорнблауэр.

— Туманный день, как? Неблагоприятная погода, как? Как?

Внешность короля и его манеры значительно изменились по сравнению с предыдущим днем — очевидно, пребывание в море принесло ему заметную пользу. Сквозь туман пробился луч света, и внезапно небо над головой прояснилось.

— Там «Корморант, сэр, — сказал Уайт. — Нет… черт побери, это не он.

По корме, на расстоянии около одной мили, теперь можно было различить судно, следовавшее противоположным курсом, и с каждым мгновеньем его очертания становились более четкими. На их глазах судно начало разворачиваться на обратный курс, давая возможность разглядеть его великолепную оснастку и превосходное вооружение с двенадцатью пушечными портами на смотрящем в их сторону борту. Оно поспешно ставило паруса, их белые брезентовые пирамиды вырастали как по мановению волшебной палочки — подобная работа сделала бы честь и королевскому судну.

— Ставьте все паруса, мистер Уайт. Да попроворней.

— Прелестно, прелестно, — произнес король, улыбаясь под лучами солнца. Имел ли он в виду регламентированную суету постановки парусов или вид преследовавшего их судна, осталось неясным.