Хорал забвения - [12]

Воздух в доме оказался несвеж, запашок плесени от стен и пола незримым облаком висел в прихожей. Майкл поморщился и направился к стрельчатой двери. Судя по освещению, в доме кто-то жил, но, кроме собственных шагов, Майкл ничего не слышал.

Из мебели в гостиной было только кресло на большом круглом ковре перед темным камином. Ковер с узором из коричневых и черных концентрических кругов напоминал мишень. Кресло, обращенное спинкой к Майклу, медленно покачивалось взад-вперед, он не видел, кто там сидит. Но когда кресло перестало качаться и начало поворачиваться, он сообразил, что нарушает инструкцию.

У Майкла вдруг пропала охота смотреть по сторонам; его и самого могли увидеть. Он бегом пересек гостиную и попал в другую комнату, совершенно пустую. «Вероятно, тебе захочется на что-нибудь посмотреть, но не останавливайся», — требовала записка. «Я не останавливался, просто задержался», — сказал себе Майкл. Все же следовало быть поосторожней. Убедившись, что никто его не преследует, он вышел из дома через заднюю дверь и оказался на вымощенной кирпичом патио. Слева по шпалерам и навесу вились гледичии. По обе стороны от крыльца в кустах олеандра роились светлячки. За патио над клумбами и кустами висели бумажные фонарики.

Майкл вздрогнул, увидев, что под шпалерами с гледичией кто-то сидит за стеклянным, с металлическими ножками столом. В мерцании тусклых фонариков Майкл разглядел длинное платье с оборками и широкополую шляпу, отчасти скрытую в тени.

Майкл завороженно смотрел. Может быть, этот человек дожидается его здесь, чтобы проводить дальше? В записке ничего не говорилось о встрече с женщиной. Майкл пытался различить черты лица под шляпой.

Женщина (если это была женщина) медленно и неловко, точно автомат, поднялась со стула. От этого зрелища у Майкла по всему телу побежали мурашки. Он попятился, сорвался с патио и упал ничком. Несколько мгновений он лежал, боясь вздохнуть. Потом приподнял голову.

Женщина подошла к краю патио. Длинное платье скрадывало движения, но все же Майкл понял, что ее конечности сгибаются неправильно, не как у нормальных людей. Лица он по-прежнему не видел.

Когда она сделала еще шаг, Майкл вскочил и помчался по саду к железной калитке. Засов он отодвинул без труда и остановился в переулке перевести дыхание. «Теперь налево», — напомнил он себе. Сзади послышались шаги, скрипнул засов. Пятая или шестая калитка налево? Слишком темно, записку не перечитать. Но Майкл хорошо видел калитки по обе стороны улочки, а за каменной оградой — силуэты деревьев, черные, огромные и совершенно неподвижные.

Он бежал и считал калитки. «… Два, три, четыре, пять». Тут он остановился, потом подошел к шестой.

На калитке висел замок. Майкл интуитивно понял, что перелезть нельзя. Иначе на той стороне окажется лишь тьма. Он полез в карман за ключом — единственным ключом, который ему оставил Валтири.

Женщина в платье с оборками была уже ярдах в шести-семи. Она приближалась спокойно и неторопливо, словно была уверена, что времени у нее достаточно.

Ключ подошел, но не сразу повернулся в замочной скважине. Пока Майкл возился, сзади раздался протяжный вздох, и вдруг что-то холодное надавило на плечо, что-то твердое и шершавое скользнуло по рукаву…

Майкл распахнул калитку, рванулся вперед и упал на засохшую траву. Калитка громко лязгнула. Он ждал с закрытыми глазами, сжимая в кулаках рыхлую землю и былинки.

Лишь через несколько секунд он осознал, что его больше не преследуют. И в воздухе что-то изменилось. Майкл оглянулся на каменную стену и калитку, но не увидел жуткой незнакомки.

Майкл облегченно вздохнул. Теперь бояться нечего — пока, а там будет видно.

— Удалось, — проговорил он, вставая и отряхиваясь. — И впрямь удалось!

Все же особой радости он не испытывал. Произошло нечто странное. И страшное вдобавок.

На выполнение инструкции ушло едва ли больше пятнадцати минут, однако на востоке в тумане уже пролегла оранжевая полоска.

Итак, он пришел. Вот только куда?

Глава вторая

«Как вернуться домой?» — вот что подумал Майкл в следующий миг. Он осторожно подошел к калитке, глянул поверх нее и не обнаружил переулка, только высокий берег и темную, окутанную туманом реку шириной ярдов сто. Река медленно текла в рассветном сиянии по всхолмленной безлесой равнине. Лишь трава и низкие кустарники росли по берегам.

Майкл обернулся и окинул взором лежащее перед ним поле. Когда-то тут был виноградник, а теперь лишь сорная трава, да и той негусто. О виноградных лозах напоминали только серые сухие пеньки у покосившихся кольев, да слой прелых листьев.

Когда туман рассеялся, Майкл увидел, что сад примыкает к большому прямоугольному строению. Туда он и направился. За домом вставало солнце, не позволяло его толком рассмотреть. Лишь подойдя ярдов на сто к сооружению, Майкл понял, что оно знавало лучшие времена.

Одно крыло пострадало от пожара — сохранились только кладка и обугленные балки. Майкл не разбирался в архитектуре, но сразу предположил, что это европейский стиль — кажется, примерно так сложены французские шато. Зданию могло быть лет триста, а то и больше. И ни единого признака жизни.