Хора на выбывание - [46]

— Проклятье! Наважденье!

— …жденье!

Толпа глухо заворчала. Воронин трясущимися руками держал флягу. Лоринков улыбался.

— Она, — сбавив резкости, вновь взгрустнул он, — порою бьется в мои уши, как песня прибоя, как плеск волны, как пение птиц поутру в кишиневских парках… И она шепчет мне, поет мне, говорит: где твоя страна, где страна твоя, Юрий?..

-..твоя, Юрий?

— И я…

— И я…

— Молчу…

— Молчу…

— Потому что мне нечего сказать…этой мысли. Этому молоту! Этому пламени! Этому молоту!

— …тому молоту!

Рев толпы в подвале был слышен так, будто все трое они были на площади. Лоринкова понесло.

— Где страна моя?! Она продана! Где страна моя?! Ее распнули! Прибили к кресту! Имя страны моей — спаситель! Распятый спаситель! Ты унижена, страна моя! Ты растоптана!

— Аа-а-а-а, растоптана…..!!!! — орали на площади.

— Бум-бум-бум-бум…. — раздалось в подвале.

— Что такое?! — заорал Юрий в трубку, пытаясь выяснить у помощника, отчего толпа вновь замолотила по асфальту.

— Что такое?! — прогремел хор нескольких тысяч человек.

— Бога в душу! — испуганно забормотал Воронин, — им сказали «растоптана» и они топчут, топчут!

На головы им посыпались уже камни.

— Проклятый мэр! — злобно стукнул Воронин кулаком по стене, — у него под асфальтом все на трухлявых нитках!

— Мы пропали, — вяло согласился Лоринков, — и все потому, что я ошибся. Хотя, согласитесь, речь начиналась великолепно.

ХХХХХХХ

— Да, — согласился Юрий, лихорадочно ощупывая руками стены подвала, — хотел бы я, чтобы вы писали мне речи.

— Разве что в раю, — пожал плечами Лоринков.

— Думаете, — присел на корточки Юрий, и начал обшаривать пол, — мы попадем туда, а не в ад?

— Не имеет значения, — равнодушно сказал Лоринков, — вечная жизнь это и есть ад, какой бы хорошей она ни была.

Внезапно подвал содрогнулся так, что одна из стен поползла внутрь. Ящик сдвинулся и мужчины увидели под ним люк. Откинув крышку, Воронин крикнул:

— Быстро за мной!

И прыгнул в лаз. Рошка с Лоринковым последовали за ним.

Несколько минут мужчины ползли по каменной трубе в полной темноте.

ХХХХХХХ

— Это же надо… — грустно пробормотал директор газеты Ивченко.

Он только что прочитал информацию о неведомом животном, которое подстрелил недавно крестьянин в каком-то уезде.

Потянувшись к телефону, Ивченко набрал редактора.

— Слушай, — недовольно сказал он, — пока вы тут мух ловили, в «Новых временах» вышла почти что сенсационная заметка.

— Это про неведому зверюшку, что ли? — также недовольно ответил редактор, не любивший, когда его отрывали от чтения порнографических рассказов. — Ерунда. Лоринков проверял, там енота пристрелили, а сельские журналисты толком не разобрались. Енота не видели. Провинция.

— Где, кстати, Лоринков? — тоскливо спросил Ивченко. — У меня из-за него опять проблемы. Премьер-министр обиделся, он его «бывшим комсомольцем обозвал».

— А он что, нынешний, а не бывший? — не понял редактор.

— Да нет, — сказал было директор, но объяснять не стал. — И еще у меня из-за вас с телеканалом «Вит» проблемы.

— Да? — удивился редактор. — Это еще из-за чего?

— Не придуривайся, — ехидно парировал Ивченко, — сам же эту статью и писал!

— Писал, — повинился редактор.

— Что ж тогда придуриваешься?

— Ну, а вдруг сработает?

— Разорите вы меня, — горько сказал Ивченко.

— Да ладно, босс, — редактору не терпелось вернуться к чтению, — какие проблемы? Продадимся еще кому-нибудь.

— С вами продашься… Так где Лоринков то?

— Ушел в министерство.

Директор вздохнул. Ответ был стандартный, и означал, что местонахождение «ушедшего в министерство» неизвестно.

Ивченко задумался. Премьер-министр торжественно обещал ему, что газету полгода будет проверять налоговая полиция. Каждый день. По телеканалу «Вит» каждый день говорили, какая плохая у него газета. И все Лоринков. Он был как головная боль. Ивченко уже несколько лет не понимал, отчего никак не уволит Лоринкова.

— Заходи, что ли, виски выпьем, — предложил он редактору, и повесил трубку.

Потом налил, и, в ожидании редактора выпил. Достал из кармана куртки, брошенной на стол, мобильный телефон, и набрал номер Лоринкова. К удивлению директора, звонок дошел.

— Да — глухо, будто он был в каком-то колодце, сказал Лоринков.

— Здравствуй, — ответил Ивченко, — слушай, я вот знаешь о чем думал?.. Лоринков, ты мне скажи, отчего я тебя никак не уволю, а?

— Ну, — задумался Лоринков, — может, надеешься, что я тебя в какой-нибудь книге персонажем выведу? Прославиться хочешь?

— Ух, ты, — засмеялся Ивченко, — ну ты даешь!

— Как дела? — учтиво спросил Лоринков, не любивший пауз в разговорах.

— Отлично. В Москве был.

— И что там?

— На концерт «Нашествие» в Раменском попал, — машинально похвастался Ивченко. — Народу тьма. Видел даже Земфиру. Почти в метре от нее стоял.

— Неплохо.

— Только, — забеспокоился Ивченко, — ты не подумай чего, я не в вип-зоне был, я в толпе простого народа стоял!

— Да мне какая разница? — удивился Лоринков.

— Ну, мало ли… Еще напишешь где-нибудь, что я сноб!

— Где?!

— Сам же говорил, в книге, — улыбнулся Ивченко.

— Ах, да. Не напишу, не напишу. И вообще я ничего писать не собираюсь.

После того, как они с редактором выпили все виски, Ивченко закрыл кабинет, и открыл сейф. Он знал, что Лоринков собирается писать книгу, если говорит, что не собирается.