Хонорейская эра - [5]

- Нужно где-то переночевать.

- Да-да, я живу в таверне "Хрюкающая колбаса". Там сниму комнату и вам! радостно сказал старик, чересчур крепко прижимая к себе теплый мягкий бок девушки. Та тряслась от возбуждения.

- Кто были те люди? - хрипло спросила она. - Они хотели меня изнасиловать?

- Мм, почти что.

- И почему они не сделали это?

- Не знаю. Наш друг Кэннон пытался заставить их, но они сбежали.

- Ах, раздери их Разенхренц! Негодяи, что им стоило... - девица разразилась пьяными кефирными слезами. Кэннон быстро продал трупы сдохших собак на мясо хозяину харчевни (за два медяка), подобрал те фрагменты порнографической упряжи, которые не успели украсть, и побежал следом за обнявшейся парочкой.

Имхалай топает ногами, Сесе-пупе хлопает в ладоши.

В замке Гадда, вросшем в пустыню Шема, в темных подвалах, так глубоко спрятанных под землей, что вместо сухой пыльной жары в них царила влажная прохлада, бесновался Имхалай, он же Каламбуй, он же Багалай.

- О, забери их Хрем! Лучшие боевики Йогуры не смогли взять жалкую шлюху... то есть девственницу. Я не могу ждать, желание власти свербит у меня в заднице.

Он прошел несколько кривых коридоров, чьи стены были сложены из пожирающего всякий свет черного гранита. В комнате для колдовства, где столами служили пыльные сейфы из коллекции волшебника, Имхалай скинул плащ, сшитый из пропитанных специальным составом вышедших из употребления ассигнаций Синдии. Затем он надел черные нарукавники, взял кисть, сделанную из бороды председателя Зашемского банка, и, бормоча заклятия, разрисовал свое тело магическими узорами. Затем он повторил весь ритуал, результатом которого стало дымное появление флегматичного демона-секретаря.

- Ну? - без предисловий спросил тот. - Достал товар?

- Нет.

- Почему же ты посмел тревожить нашу контору?

- Потому что я устал ждать, Нурулай-Багадур! - четко, раздельно произнес Имхалай. Сигарета выпала из скривившихся в ужасе губ демона. Его тощее тело затряслось, а руки возделись в непроизвольном жесте защиты.

- Ты знаешь мое имя?!

- Да, я нашел его в справочнике коммерсанта за прошлый год. Но это не главное. Я знаю, что ты играешь на Зашушуйской бирже рабов. Думаешь, это понравится Великому и Кошмарному Доллорию?

Демон, сложившись пополам, упал на колени. Прижавшись лбом к невидимой стене магического круга, он смиренно прижал когтястые длинные пальцы к груди.

- Не надо говорить! Клянусь мамой, я тратил казенные деньги из лучших побуждений. Все деньги, нажитые нечестным путем, я хотел отдать в фонд потерявших работу и покалеченных демонов.

Повелительным взмахом руки, Имхалай прервал этот лживый лепет:

- Мне не интересны твои оправдания. Теперь я стану твоим вторым хозяином. Ступай и принеси девственницу Чиччочеллу из города Йогуры.

Облегченно вздохнув, демон исчез...

* * *

В алебастровом дворце, который стоял за высоченной стеной на главной улице Йогуры - улице Половых Извращений, - в светлой комнате с огромными, обрамленными розовыми шторами окнами, стояла высокая женщина с лицом объевшейся лимонов богини, косыми глазами и засыпанными перхотью волосами цвета прогорклого говяжьего жира. Мешковатое шелковое платье не позволяло разглядеть ее фигуру. Она стояла перед гигантским дубовым ложем, а на ложе среди синих и голубых пуховых подушек валялось распухшее от неумеренной жизни тело ее мужа, самого похожего на большую подушку.

- Я слышала, в городе появился великолепный барабанщик. Хочу его в свой оркестр, - сказала женщина визгливым, капризным голосом.

- Ну не знаю... - томно прошептал ее муж. - У тебя и так достаточно этих патлатых бездельников, Сесе-пупе.

- Я хочу! - она топнула ногой.

- Ну хорошо, хорошо... Эй, кто-нибудь, позовите начальника тайной полиции. И пусть он захватит мой ночной горшок.

Хищно улыбаясь, Сесе-пупе вышла из зала и направилась в свои покои. Никогда еще прихоти жены брата шурина двоюродного брата свекра племянника сводной сестры дяди короля Кефирии не оставались неудовлетворенными. Двадцать человек оркестрантов выполняли одно предназначение - удовлетворять неисчерпаемую похоть Сесе-пупе, которой достался муж-импотент. Они дренькали или дудели в свои инструменты, возбуждая хозяйку, а потом по-очереди пытались удовлетворить ее. Пока это не удалось ни разу. Теперь же при одной мысли о барабанной дроби Сесе дрожала от пожирающего ее желания...

В своих покоях она сбросила платье и принялась крутиться перед огромным бронзовым зеркалом. Ах, какая роскошная грудь - тяжелая до того, что она ходит сгорбившись. Какие полные бедра - не обхватят двое мужиков. Какие длинные ноги - захватывает дух! Закатывая глаза и тяжело дыша, Сесе бросилась в будуар. Нужно было готовиться к прибытию нового любовника.

А тем временем ничего не подозревающий Кэннон, грубо оттолкнув слащаво улыбающегося толстого хозяина харчевни "Хрюкающая колбаса", вошел в свою комнату. Молодой варвар прошел к окну. Каждый шаг сопровождался хлюпающим хрустом - это на полу под подошвами его сапог гибли отряды клопов и тараканов. Воздух наполнился отвратительной вонью. Кэннон отодвинул толстый дубовый брусок и раскрыл полусгнившие ставни. Страшно закашлявшись, он тут же запер окно снова: под окном располагалась помойка. Обстановка комнаты повергала в уныние. На гнилых досках стоял колченогий табурет с лампадой; четыре крысы размером с собаку рычали из соломенного тюфяка. Молодой варвар вынул барабанные палочки и сыграл на их черепах Марш разъяренных горных цыплят. Потом он сгреб подошвами трупы, куски костей и мозгов в угол и столкал их в самую большую дыру в полу. Снизу донесся истошный женский визг и мужское рычание. Удовлетворенный этим, троммелиец рухнул в приятно пахнущую плесенью и крысами мягкость тюфяка.