Хомуня - [97]
Однако плохо ли, хорошо ли, но добрались они благополучно. Как только впереди показались городские стены, Анфаны перестал заботиться о старой кобыле Аристина, пустил своего жеребца машистой рысью.
В монастыре, куда они пришли вдвоем с Анфаны, привратник сообщил, что игумена нет, отец Лука отдыхает на берегу Инджик-су. Привратник вызвался проводить их, но Анфаны заверил, что сам знает, где игумен любит посидеть в одиночестве.
Русича они увидели издали, с холма, по которому сбегала к реке еле приметная тропинка. Он сидел на скамейке, вкопанной между стволами двух высоких берез, и смотрел на бурную, лазорево-зеленую реку. Длинные редкие седые волосы его, рассыпавшись по сгорбленной спине, ярко белели поверх черной сутаны. Тут же, на скамейке, лежали костыли, клобук и маленькая нераскрытая книга.
— Ты, Анфаны, иди домой, — чуть заикаясь, поросил Хомуня. — Позволь мне самому побеседовать с отцом игуменом.
Анфаны взглянул на взволнованное покрасневшее лицо Хомуни и ему стало жалко этого оторванного от своего племени человека.
— Только скажи игумену о Сауроне, — напомнил он.
Хомуня молча кивнул головой и спустился к березам.
Сначала ему показалось, что игумен разговаривает сам с собой. Но когда подошел ближе и остановился в двух шагах позади него, понял, что русич поет и при этом чуть взмахивает правой рукой. Хомуня сразу узнал это песнопение, он разучил его еще в детстве, в церкви на Нерли, и потом часто пел с отцом, когда жили в Новгород-Северском. Игумен воспевал похвалу русским князьям Борису и Глебу, ставшим жертвой междоусобной борьбы:
пел игумен, и Хомуне чудилось, что он уже стоит не на берегу шумного Инджик-су, а на родной земле, у тихих струй Нерли.
Хомуня беззвучно шевелил губами, вслед за игуменом повторял слова песнопения. Потом обошел скамейку, стал перед русичем и в полный голос пропел:
Игумен испуганно вздрогнул.
— Кто ты, русич? — тихо спросил он.
— Я — Хомуня, святой отец, иду на родную землю нашу, благослови меня перед дальней дорогой, — сказал Хомуня и опустился перед ним на колени.
— Хомуня? — игумен побелел, кровь как-то сразу отхлынула от его лица. Он попытался быстро встать, не глядя потянулся к костылям, второпях нечаянно столкнул их на землю. — Хомуня, брат мой! — воскликнул игумен и протянул руки.
Хомуня в радостном возбуждении схватил их и припал губами к бледным ладоням.
— Истинно так, святой отец, все русичи — братья, истинно так, — беспрестанно повторял беглый раб, осыпая слезами и поцелуями руки игумена.
— Хомуня, ты так похож на отца нашего, на Козьму. Таким вот я и запомнил его, когда последний раз виделись в Новгород-Северском. Разве ты не узнаешь меня? Я — Игнатий.
— Игнатий? — чуть не задохнулся Хомуня. — Игнатий? — пораженный неожиданной встречей, он вскочил на ноги и тут же бросился к брату.
Два старых человека, один — как лунь, другой — поседевший только наполовину, замерли в объятиях под двумя высокими березами. У обоих глаза наполнились слезами. Уже намокли щеки и бороды, но они еще теснее прижимались друг к другу. И только изредка слышалось:
— Хомуня!
— Игнатий, брат мой!
— Как же это так…
Внизу шумно пенился Инджик-су, лазорево-зеленоватые воды по узкому ущелью катились на север, к Куфису, чтобы вместе потом бежать дальше, к Тмутаракани. На дне, увлеченные бурным потоком, глухо бились друг о друга круглые, отшлифованные временем камни. Солнце торопилось к вершинам Мицешты. Две белых березы, притаившись, опустили тонкие ветви, тихо роняли на землю капли своего живительного сока.
— Хомуня!
— Игнатий, брат мой!
— Как же это так…
Дажьбог остановил на мгновенье солнце. Тяжелым красноватым шаром оно зацепилось за сосны, которые плотным зеленым одеялом прикрыли гору, застыло на самой вершине, кажется, сам бог бросил прощальный взгляд на теплую долину, на двух русичей, на двух внуков своих, застывших в объятиях. Прошел миг — и солнце медленно опустилось за гору. Река потемнела, прохладой затопила берег.
— Как же так, Хомуня, мы еще слова сказать не успели, а уже вечер. Как ты попал сюда?
— Я сбежал от своего хозяина, Омара Тайфура, Игнатий.
— Так ты и есть тот самый беглый раб? — поразился Игнатий и вскинул голову. — Помилуй меня, боже! Я чуть не погубил брата своего!
Игнатий оглянулся. На холме, перед спуском к реке, стояли люди. Он протер уставшие глаза и узнал Вретранга и его сыновей.
Аристин, беспокойно переживая долгое отсутствие нового хозяина, постепенно заразил тревогой весь дом. Вретранг не выдержал и, опасаясь, что ему придется держать ответ перед Бабаханом, если вдруг что случится с гостем, отправился на поиски. К нему присоединились и сыновья.
Русичей они нашли там же, где их оставил Анфаны, но не посмели мешать и долго стояли на холме, ждали. Спустились вниз лишь тогда, когда игумен позвал их.
Потом они вместе шли к дому Вретранга. В центре — игумен и Хомуня. Игнатий так и шел без клобука, с растрепанными волосами. Размахивая костылями, он снова и снова рассказывал, как увидел брата. Если на улице встречался человек, которого хорошо знал, игумен останавливал его, показывал Хомуню и опять повторял рассказ.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.