Хомские тетради. Записки о сирийской войне - [44]
Появляется свидетель происшествия – взрослый мужчина в камуфляжной куртке, боец САС с блокпоста, что возле мечети Саид ибн Амир. У раненого, которого увезли, была сумка, полная медикаментов – он нес их своим родителям. Нам показывают сумку: это прозрачный пакет, там же и его удостоверение личности. Парня зовут Омар А., родился в 1985 году. Он переходил улицу, направляясь к посту Свободной армии, тут силы безопасности его и достали.
На подходе еще один срочный случай, даже два – мужчина и полная пожилая женщина. Ужасная сумятица. Женщине пуля попала в челюсть, она смотрит на меня выпученными, полными ужаса глазами. Ее усаживают, чтобы забинтовать. Рана глубокая, но, видимо, не смертельная. Мужчина ранен в левое плечо. Когда начинают осматривать рану, он прерывисто дышит, выкатив глаза, и судорожно вцепляется в руку Райеда. Забинтованную женщину кладут на носилки, чтобы отправить в больницу. Здесь нет ничего, чтобы оперировать и извлечь пулю.
Мужчина в сознании, он тяжело дышит, но не жалуется, хотя ему очень больно. «Ничего страшного», – успокаивает доктор. «Вот нам привозили одного, так просто кусок мяса. От нижней части туловища ничего не осталось». Я оказался рядом с раненым и теперь тоже весь перемазан кровью.
Абу Биляль сидит, подперев голову руками, похоже, он в полном изнеможении.
Раненого, вместе с аппаратом для переливания крови, заносят в кузов грузовика, к самой дальней стенке. Рядом ложится еще один человек. Их не должно быть видно, иначе с постов снова начнут стрелять.
Нам хочется поговорить с доктором здесь, в его медпункте. Однако снова подъезжает машина, привезли еще один срочный случай. Ранение оказалось не очень тяжелым, и мы можем остаться. Сейчас 13.30, все только что описанные события уложились меньше чем в сорок пять минут.
Большинство раненых отправляют в госпиталь Баб-Сбаа, мы там вчера были. Однако частенько и там не оказывается необходимых специалистов. В этих случаях пациентов везут в Инша'ат или куда-то еще. В Баб-Сбаа врачи пребывают в большом расстройстве. Они не могут оставлять у себя раненых. Как только операция закончена, пациента приходится отправлять домой, часто еще под наркозом. Послеоперационный уход они обеспечить не могут.
Вошел какой-то человек и сказал: раненый по имени Омар А. – тот, которому было двадцать семь лет, – умер.
Наш доктор на самом деле санитар, moussaid fanni. Врачей в квартале не осталось, объясняет он. Аресты медперсонала приняли систематический характер, и все, кто смог, уехали. В более безопасные места, в деревню. «С самого начала событий они стали охотиться именно на врачей», – рассказывает санитар. Остальные подтверждают. На поясе у него висит пистолет.
Кто-то из присутствующих рассказывает нам еще о двух жертвах, все случившееся он видел собственными глазами. Ранили их не одновременно. Женщина проходила мимо мечети, как Омар А., и с заградительного поста (смешанного – shabbiha и силы безопасности) в нее стреляли. А часом раньше из мечети вышел мужчина, и получил пулю в шею. Он умер, когда его везли в медпункт. И теперь никто не ходит в эту мечеть – слишком опасно: стреляют беспрерывно. В день заходит три-четыре человека, не больше. Первый умерший был как раз из этих.
Тот, кто нам это рассказывает, мирный житель, обитатель этого же квартала.
А раненый в плечо свою пулю получил в другом месте, на одной из улиц в глубине квартала, за мечетью.
Нам объясняют: в зону действия shabbiha входит целый ряд улиц, на каждой – заградительный пост. С этих постов стреляют во все, что шевелится, будь то мужчина, женщина или ребенок.
Обсуждаем, что бы поесть. Фалафель, который мы таскаем с собой с самой мечети и до сих пор к нему не притронулись, остался в машине. Санитар предлагает пойти чего-нибудь купить. Сейчас 13.45 а у нас со вчерашнего вечера во рту не было ни крошки.
Снова слышится автомобильный сигнал. Опять привезли раненого. Со жратвой придется повременить.
На самом деле привезли четырех. Из них трое ранены легко. Последний же – очень тяжелый – умирает у нас на глазах, в ужасных судорогах. Но я даже не понял, что происходит. Ранения в челюсть и в живот. Совсем молодой, лежит здесь, перед нами. Нижнее белье все набухло кровью.
Привезли обратно пожилого, того самого, с ранением в плечо. Он умер. Труп Омара А. тоже здесь, лежит прямо на земле. Рядом кладут третьего умершего. Весь медперсонал суетится возле троих раненых. Последний умерший был убит не обыкновенными пулями, а осколками, металлическими шариками от nail bomb.
Потрясенный Абу Аднан тихо плачет в углу. Трое еще живых – тоже с металлическими шариками, но у них поражены конечности. Так что обойдется. Раны им зашивают без наркоза, но ребята выносят все стоически.
Один из них – студент-медик. Мы пытаемся с ним поговорить, но тут приносят грудного ребенка, раненного в пах. Пуля, к счастью, вышла. Ребенок плачет. Но, в общем-то, ничего страшного.
[Напряженность быстро нарастает, похоже, ожидается атака сил безопасности. Расспрашиваем тех, кто рядом.] Квартал, где мы находимся, прикрывают бойцы Свободной армии в количестве тридцати человек. Нам объясняют, что здесь вполне безопасно.
