Хомотрофы - [25]

На самом верху пирамиды власти находился директор. Я склонен был приписать ему владение мистической силой. Но что это на самом деле? Массовый гипноз? А, может, он применяет какие-нибудь психодислептики, вроде ЛСД, только распространяемые, скажем, воздушно-капельным путем? В таком случае, возможно, и я уже нахожусь под их воздействием.

Мне вспомнились бледные парализованные лица служащих, которых я встречал в приемных разного начальства.

Постоянное ожидание пощечины придает человеческой физиономии особое, непередаваемое выражение. Клерки приходят с бумагами, томятся в очереди, и даже секретарши смотрят на них сверху вниз. А каково подавать себя, точно на блюде, начальнику-вампиру? Ни одна тупая овца не пойдет добровольно к волку. Может, в этом городе все свихнулись, утратили инстинкт самосохранения? Почему население Полиуретана не поднимется против кучки менгов и руководства корпорации? Не понимаю.

Тропинка нырнула в узкое пространство между оградой кладбища и тылами старых развалившихся сараев. Я ступил в прохладную тень и в эту самую минуту навстречу мне вышли Морховицы. Это была та же орава, которую я видел только что у Дома молитвы. Менги меня опередили. Значит, я шел по длинной дороге.

Морховицей было не меньше десяти человек. Впереди всех выступал Сева. Глаза его зловеще поблескивали.

Меня прошиб холодный пот. За миг до этого я вспомнил об упомянутых Оливейрой пятидесяти горожанах, что ежегодно погибают на улицах Полиуретана. Я хотел убежать. Остановила меня вовсе не гордость. Я оглянулся, и на меня нахлынула сумрачная тоска: пути к отступлению были перекрыты. Сзади поспешно приближался громила с огромной лысой головой.

– Стой, – сквозь зубы процедил Сева, хотя и так нельзя было пройти. Он подошел почти вплотную и ощерился.

Теперь я был в ловушке.

– У меня карантин!.. – отчаянно взвизгнул я. Это была последняя попытка спастись.

Вокруг меня прокатился ехидный смех.

– Нам плевать на твой карантин… – сказал кто-то.

Я покосился на ограду. Перескочить – и деру через кладбище? Может, еще не поздно… Но я не успел ничего предпринять: на плечо мне легла тяжелая рука.

Развернувшись, я увидел широкую физиономию громилы. Он был на голову выше меня и выглядел как сильно увеличенный младенец. Редкие брови, светло-карие глаза и массивные красные губы делали его лицо неприятно инфантильным.

Я представил себе того кровожадного монстра, который скрывается за этим уродством. От накатившегося ужаса потемнело в глазах. Я сделал над собой усилие, чтобы не упасть.

Вокруг установилась гробовая тишина. Менги не двигались: все, замерев, посматривали то на громилу, то на меня.

Младенец-гигант смотрел изучающим взглядом, постепенно приближая лицо, словно хотел меня обнюхать. Я отстранился.

Гигант прищурился, и по его мясистому розовому лицу расползлась безобразная улыбка.

– Si vis pasem, para pasem, – проговорил он и подмигнул. – Значит, вот вы какой. А мы ведь очень на вас надеемся.

И он протянул мне широченную ладонь.

– Будемте знакомы! Меня зовут Илья! Я… главный среди менгов Полиуретана.

Я сглотнул и опасливо подал руку, ожидая чего-то скверного. Гигант ее стиснул. Ладонь у него была как большая воронка, моя рука в ней утонула, это вызвало у меня приступ отвращения и нового ужаса. Стоило немалого труда вытащить руку обратно.

– Вы можете не представляться, мы знаем, кто вы такой, – сказал он.

Я, не знал, что на это ответить, и только пожал плечами. Желтоватые глаза менга подозрительно блеснули.

– Что-то не так? Кто-то вас огорчил? – Он медленно обвел взглядом стоящую тесным кругом свору собратьев-менгов. – Да-да, конечно… Манеры некоторых из моих ребят оставляют желать лучшего. Но, Сергей Петрович, будьте к ним снисходительны. Ведь большинство из них – молодежь, которую толком никто не воспитывал. Тем не менее, они очень вас уважают и в любую минуту готовы прийти на помощь. Более того, для каждого из нас большая честь быть вашим соратником. Мы знаем о вашем предназначении. Ваше появление предвидел оракул.

Прокашлявшись, я пробормотал что-то невразумительное вроде «вы меня с кем-то путаете».

– О, Сергей Петрович! – Илья поднял редкие, кустистые брови. – Вы не хотите признавать себя тем, кто вы есть? Скромный вы, однако, человек! – В его голосе зазвучала насмешливость. – А ведь, сколько я тут живу, не слыхал еще о более знаменитом горожанине, чем вы. За одну неделю сколько шуму наделать!

– Это преувеличение, – выдавил я.

– Сомневаетесь? – Тут менг стал загибать толстенные пальцы. – В таком случае давайте посчитаем… Вот вы пришли в Полиуретан по собственной воле и решили остаться – это раз! Прежде никто добровольно этого не делал. Даже тот, предыдущий спаситель был привезен насильно. Ну а все залетные валили отсюда в первый же день. Но вы изучили территорию, обосновались, – кстати, мне до сих пор не ясно, как вы на Зою вышли, – и решили на время затаиться, понаблюдать. Не сомневаюсь, что уже раздобыли сведения о чем-то таком, чего даже мы не знаем! Так?.. Дальше. Вас ловила заводская охрана – два!.. Разумеется, вам известно, что в истории завода охрана впервые кого-то ловила. Тут просто не бывает правонарушителей. Далее. Вы взбунтовались против начальника – и как с гуся вода. Ну, это без комментариев. Три! Между прочим, по данному пустячку в верхах была сходка – мне все достоверно известно, как, впрочем, и вам. Надеюсь, у вас уже везде свои люди. На повестке дня стоял вопрос о досрочном снятии с вас карантина. Того, что вы натворили, достаточно, чтобы подписать приговор. Вы – великий Восставший. Пришли сюда не случайно, а по предназначению. И сейчас собираетесь с силами и обдумываете план.