Homefront. Голос свободы - [7]

В 2020 году на некоторых территориях Штатов ввели военное положение: глобальный и разрушительный энергетический кризис привел к волне бунтов, росту преступности и нехватке продовольствия. Экономический спад предыдущего десятилетия продолжился и усугубился нефтяным кризисом. Страна переживала массовую миграцию населения, невиданную со времен великой депрессии. Люди бежали от холода в большие прибрежные города. Личный транспорт и дорогое жилье ушли в историю. Частный дом в пригороде стало невозможно содержать. По всей Америке насчитывались тысячи брошенных домов, в то время как страну захлестывали волны перенаселения в мегаполисах.

Мать Уокера умерла и оставила ему дом в Голливуд-Хиллз. Дом стал прибежищем отшельника, спас ему жизнь. К тому времени репортерской работы не осталось, и пришлось перебиваться всевозможным подножным кормом типа «Мусорницы звезд».

2021 год принес новую напасть. В Теннеси вспыхнула и мгновенно распространилась по всей стране «ноксвилльская лихорадка». То был особо опасный штамм гриппа, унесший шесть миллионов жизней. Правительство не смогло принять адекватных мер. Ходили слухи, что вирус был искусственного происхождения и подброшен врагами, однако доказательств не нашлось. А поскольку доступ к медицинским препаратам у граждан был ограничен, лихорадка оставалась страшной угрозой аж до 2023 года. Вымерли Ноксвилл, Литтл Рок, Мемфис, Акрон, болезнь унесла почти все их население. Там, где не зверствовал грипп, военное положение не дало никаких результатов. Муниципальные власти взяли на себя ответственность за безопасность и работу коммунальных служб. Кому-то это удавалось, остальные погрязли в анархии.

И все это время вдоль границ полыхали иммиграционные войны. Банды мексиканцев грабили и разрушали американские города. Канадцам пришлось защищать свои границы от американцев, бегущих из развалившейся страны.

С 2023 года ситуация в целом не изменялась. С одной стороны, Корея наконец-то согласилась возвращать американских репатриантов на переоборудованных грузовых судах. Американских граждан свозили со всех территорий, оккупированных Великой Корейской Республикой, – из Японии, Малайзии, Индонезии, Филиппин, Таиланда, Камбоджи, Вьетнама. Это был несомненный плюс. С другой стороны, сам факт существования Великой Корейской Республики уже был поводом для беспокойства. Антиамериканские выступления, агрессивные захваты территорий, прикрываемые мирными намерениями, военное превосходство Кореи во всей Восточной Азии… Слишком очевидно было сходство с неким немецким диктатором, ставшим причиной глобальных потрясений в середине двадцатого века.

Да пошли они все! Никогда эти любители собачатины Уокеру не нравились. Наверное, это всегда было связано с врожденным недоверием к этой нации. Дед Уокера погиб в Корейской войне 1950–1953 гг.

Жизнь превратилась в ежедневную борьбу за выживание. У тридцатичетырехлетнего Бена не осталось в живых родителей, не было ни братьев, ни сестер. Ронда давно уже вышла замуж, общались они редко. Ему повезло обзавестись собственным домиком в Голливуд-Хиллз. Долгие годы он культивировал в себе умение довольствоваться малым и не тянуться к роскоши. Ему это удалось.

Уокер прибыл на «Арену» задолго до «представления» Сент-Лоренцо. Прямо на парковке жили люди, в старых потрепанных автомобилях и домах-прицепах. Или бездомные, или попавшие сюда без капли бензина, да так и не нашедшие возможности уехать дальше. Такие анклавы превращались в коммуны, огороженные заборами в целях безопасности. Современные трущобы.

Он помахал пропуском с надписью «Пресса» перед носом у охранников, перекрывших въезд на настоящую парковку, и проехал туда, где ставили мотоциклы. Тормознул, нашел место, накинул цепь на шест, торчавший из земли, – такая вот противоугонка. На входе едва сдержался, чтобы не расхохотаться при виде дурачин, заплативших кровные деньги, чтобы послушать болтливого ребенка. Увечные, слепые, глухие – все пришли в надежде на излечение.

Тупицы.

– Хочешь послушать Сент-Лоренцо?

Повернувшись, Бен увидел юношу лет двадцати пяти. Бритый череп, небритые щеки. Явно не бездомный.

– Я журналист. Делаю репортаж, – ответил он.

Парень кивнул и показал на собравшуюся толпу дегенератов:

– Мне стало интересно, кто он такой, но, увидев этих, я что-то засомневался…

– Не трать деньги впустую, приятель, – посоветовал Уокер. – Этот Лоренцо обычный мошенник.

– Да в этом у меня и сомнений нет. Я просто думал, может, хоть поржем. Познакомился вчера в баре с одной девицей, и договорились здесь встретиться. Что-то мне подсказывает, она меня продинамила. Надо, наверное, забить да и возвращаться домой, в Колорадо.

Уокер навострил уши:

– И как там дела, в Колорадо? Лучше, чем здесь?

– Да не особенно. В Денвере черт знает что. Маленькие городки вообще заброшены. Я сам из Монтроуза, это на востоке штата. Там тоже людей негусто. – Он протянул руку. – Джейкобс. Роберт Джейкобс.

Уокер пожал протянутую ладонь и представился.

– Какими судьбами в Лос-Анджелесе?

Джейкобс рассмеялся:

– Не поверишь! Приезжал на собеседование. Нанимаюсь на работу. Представляешь, в корейское консульство здесь, в городе.