Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!» - [47]
Собственно говоря, поражение и торопливое отступление русских у тетушки Евы и ее дочерей с их мужьями не вызвало особого сожаления, приход немцев, в свою очередь, не стал поводом для восторгов. Они жили, в общем-то, как и прежде, хотя сильно переживали за мужа Эмилии Герхарда Шустерса, который за столь короткий период существования здесь советской власти умудрился попасть в шоферы к самому наркому внутренних дел Латвийской ССР (и писателю. — Примеч. авт.) Вилису Лацису, за что при новом порядке и угодил в концентрационный лагерь Саласпилс. Пробыл он там сравнительно недолго, непонятно как ему удалось освободиться, и вернулся к жене и детям.
По-настоящему семейство потрясли начавшиеся казни евреев. Они недоумевали: за что, почему расстреливали людей, всех без разбора, стариков и детей, в чем, черт возьми, они провинились — лавочники, мастеровые, врачи, какую угрозу они представляли для новой власти? Соседи, с которыми прожито бок о бок не одно десятилетие, лежали теперь вповалку в наспех засыпанных ямах, у полицейского участка в центре городка толклись вечно пьяные расстреливатели, по дешевке продавая желающим вещи убитых. Наиболее предприимчивые жители Айзпуте и его окрестностей занимали пустые еврейские дома и квартиры, а тетушка Ева негодовала и недоумевала, вопрошая Господа, видит ли он, что происходит на земле, а если видит, то почему допускает такое? Но Господь молчал…
Кончился сорок первый год, покатился сорок второй. Далеко на востоке бушевала война. Первые страницы газет были отданы победным реляциям из далекой России, и было непонятно, почему война еще продолжается и как эти самые большевики способны сопротивляться после стольких сокрушительных поражений. Судя по всему, скорого окончания войны ждать не приходилось, жить стало потруднее, хотя и голода, впрочем, не было — немцы ввели карточки, но прежняя довоенная жизнь казалась каким-то сказочным сном. И все тогда еще были живы…
Карлис, муж Эльзы, работал портным в мастерской на торфоразработках, когда в сорок третьем году туда пригнали большую рабочую команду евреев. Это были недорасстрелянные остатки — частью рижского гетто, частью — евреи из соседней Литвы. Их даже не особенно охраняли, так, скорее для вида около барака дежурила парочка полицейских, ибо бежать отсюда людям с приметными желтыми звездами на драных пальто и пиджаках было некуда, и все, в том числе и они сами, это прекрасно понимали. Евреев гоняли на работу в торфяники, кормили картофельными очистками и гнилой свеклой, а одного, бывшего портного, определили в помощники к Карлису Путе.
Еврейский портняжка был ровесником Карлиса, и они подружились, изредка Карлис приносил ему поесть картошки или хлеба. Они разговаривали, больше о прошлом, только о своей семье помощник Карлиса никогда не вспоминал, однажды лишь обмолвился, что всех расстреляли. Изредка к ним заходил погреться и поболтать еще один парень из заключенных евреев. До войны он работал врачом в Риге, жил на улице Стабу. Он был чуть постарше, ему было за тридцать. Тетушку Еву временами донимали мучительные боли в тазобедренных суставах и одна нога еще до войны стала как будто короче другой. Доктор давал Карлису советы и однажды обмолвился: «Эх, если бы уцелеть, после войны я бы обязательно вылечил твою тещу…» Оба еврея помрачнели, их лица сразу как-то осунулись и потемнели, и разговор иссяк. Вот именно тогда, в промозглый, непроницаемо черный вечер стылой осени 1943 года в голове Карлиса Путе зародилась безумная мысль…
Он долго еще вынашивал ее, размышляя мучительно, взвешивал, пугался и вновь набирался решимости. А однажды вечером к ним с женой в гости пришел брат Жанис, который недавно устроился работать в канцелярию полиции безопасности. Он рассказал, что евреев с торфоразработок через пару дней собираются куда-то увозить и знающие мужики из полиции поговаривают, что не иначе, как на расстрел. И тогда Карлис Путе решился — он объявил родным, что хотел бы спрятать двух евреев — своих приятелей, потому что он крепко с ними подружился и жалко будет, если их убьют, как и всех айзпутских и многих других евреев. И вот как они, вся родня, на это посмотрят? Дело опасное, решать нужно всем вместе, ведь случись что — головы не сносить. А все и согласились, только решили ничего не говорить старикам Шустерсам, не оттого, что те воспротивились бы, а просто не хотелось их сыну Герхарду, понюхавшему, что такое Саласпилсский концентрационный лагерь, вмешивать сюда своих родителей.
Спрятать, понимаете ли, это хорошо, благородно даже, а вот как? Где в маленьком, напичканном немцами и коллаборационистами городишке прикажете надежно спрятать двух взрослых мужчин, укрыть так, чтобы не заметил никто, иначе всем — неминуемая смерть? Это вам не огромная Рига с тысячами домов, чердаков, переулков и подвалов, это Айзпуте, где каждый сосед на виду, а времена теперь лихие и пословица «Человек человеку волк!» подходит к ним как нельзя лучше.
Карлис придумал. Неподалеку от тещиной квартиры, метрах в тридцати, у края оврага, разделяющего айзпутский замок и дом Шустерсов, вместе с остальными мужчинами он стал строить курятник. Вырыли большую яму и скоренько надстроили невысокие деревянные стены и крышу. «Курятник строим, — словоохотливо объяснял он любопытным соседям. — Надо ведь как-то перебиваться, верно? Разведем кур, зерна немного есть, чем кормить их — найдется, а с них, с кур этих — и мясо, и яйца. Все ж подмога. А что осенью строим, так это ничего, мы его утеплим, дерном обложим, замечательный будет курятник!»
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В июне 1944 года Красная Армия нанесла по германской группе армий «Центр» сокрушительный удар, который буквально испепелил части вермахта, находившиеся в Белоруссии. В считаные дни был освобожден Минск, а вскоре советские солдаты вышли к границам СССР. Десятки тысяч немецких пленных прошли «маршем позора» по улицам Москвы. Операция «Багратион», о которой рассказывается в этой книге, стала своеобразной местью за летние поражения 1941 года.
Один из парадоксов истории заключается в том, что мы невольно оцениваем события далекого и не очень прошлого по меркам сегодняшнего дня. Так к далекому 1941 г. подходят с мерками СССР времен его расцвета. Книга Д. Шеина и А. Уланова позволяет нам увидеть настоящий сорок первый и танковые войска Красной армии такими, какими они 70 лет назад встретили агрессора на границе. Эта книга стала плодом многолетних архивных исследований независимых экспертов. Она позволит по-новому взглянуть на привычные и казавшиеся незыблемыми факты и пересмотреть устоявшиеся оценки известных событий (Алексей Исаев).
В мае 2008 года в некоторых средствах массовой информации прошла сенсационная новость: спустя почти 65 лет после гибели генерала Лизюкова в Воронежской области найдены его останки! В судьбе прославленного генерала поставлена точка! Благодаря письму личного водителя «легендарного командарма» поисковики наконец-то обнаружили заветное захоронение, которое искали десятилетия!Но так ли это? Соответствуют ли громкие заявления истине? Были ли останки генерала Лизюкова действительно найдены? На основании изучения и анализа документов и фактов автор книги показывает несостоятельность заявлений об обнаружении останков генерала Лизюкова, чья могила, увы, не найдена до сих пор.О последней боевой операции, загадочной гибели и драматической посмертной судьбе командира 2-го танкового корпуса, Героя Советского Союза генерал-майора Лизюкова, и рассказывает эта книга.
В течение всей Великой Отечественной войны советские партизанские отряды непрерывно росли и множились, нападали на вражеские гарнизоны, проводили дерзкие рейды, взрывали идущие к фронту эшелоны. В составе отрядов были и красноармейцы, и гражданские, никогда прежде не бравшие в руки оружия, и более или менее подготовленные сотрудники спецслужб. Они почти не имели оружия — кроме того, которое им удавалось добыть у врага и которого, как и медикаментов, катастрофически не хватало. Но партизаны не сдавались и вели борьбу.