Холодный случай - [3]

Я чародейка, и специализируюсь на деликатной магии, а потому ужасно чувствительна к людским эмоциям. Оказаться посреди этой мешанины чувств — это как нырнуть с головой в «ну совсем не чистую» воду. Потребовалась пара секунд, чтобы вернуть баланс, приспособиться и зайти внутрь.

— Закрой дверь! — крикнул кто-то. Я заметила молодого человека с красным потрескавшимся от холодного ветра лицом. — Христос на небесах, я и так провел на холоде столько времени, что моим шарам понадобится несколько дней чтобы разморозиться!

— Это чертовски многое объясняет, Клинт! — прокричал, под общий грубый смех, еще один мужик с дальнего края бара.

Закрыв за собой дверь, я попыталась проигнорировать угрюмый, раздутый гнев, излучаемый Клинтом. В его настроении было что-то очень неприятное. Когда дело доходит до эмоций, люди и монстры имеют много общего. Нужен ну очень «чужеродный» разум, чтобы найти в нем чувство, существенно отличающуюся от тех, что присущи обычному человеку — благо их до фига. Добавьте к этому влияющие на разум субстанции вроде гормонов и наркоты — и получите нереальное разнообразие различных комбинаций.

Но я без труда распознаю «сигналы», исходящее от рассерженного похотливого хищника.

Немного поизображав дрожь от холода, я протолкнулась к бару и кивнула берменше, выглядевшей, способной по приколу заломать медведя в свой выходной (если у нее вообще бывает выходной). Выложив немного наличных и получив взамен пиво я почувствовала жуткое ощущение, пробежавшее у меня по спине.

Сделав глоток пива (какая-то русская хрень, которая, на вкус варилась из пота Сталина и попала сюда, сбежав из советского Гулага), я небрежно повернулась, и увидела Клинта, стоящего позади меня, примерно на три дюйма ближе чем надо. Его дыхание кстати, тоже ощущалось сильнее чем я могла выдержать.

— Я тебя не знаю. — сказал он.

— Вау. — ответила я.

— Чего?

— Это должно быть лучший «подкат» в истории, — сказала я, выпив еще немного пива. Скорее всего от этого на моей груди не начнет проклевываться со звуком «пинг» шерстяная поросль, но ощущение после глотка было именно таким. — Чего-то хотел?

— Я тебя не знаю, — повторил он. Его дыхание ускорялось, а глаза начали глянцево поблескивать, что мне сразу не понравилось. — Тут все всех знают. Ты здесь новенькая.

— Но не заинтересованная. — ответила я, отвернувшись.

Он тяжело сжал своей рукой мое плечо и развернул меня назад.

— Я с тобой разговариваю.

Когда-то, такой неожиданный физический контакт вызвал бы у меня всплеск адреналина и жуткое сердцебиение от ощущения опасности. Теперь же моя голова от гнева стала раскаленно-ледяной. Я почувствовала, как мои губы расходятся от моих зубов, обнажая оскал.

— Эй, тыковка, — сказал я. — Лучше отвали. Тебе не понравится, куда все это приведет.

— Ты должна пойти со мной — заявил Клинт и потянул меня к себе. А он силен. Хоть и шатается, но все же силен.

— Убери свою руку, пока я не вышла из себя, — сказала я весьма резким голосом, который, в принципе, должен был донестись до всех в этой комнате, перекрыв даже шум и музыку.

И реакция у всей комнаты была… практически нулевая.

А вот это было достаточно интересным. Обычно такие места переполнены обычными «синими воротничками». Здесь не найдешь много философов или интеллектуалов, зато тут много порядочных людей, которые без сомнения будут противостоять агрессору.

Вот только никто из них на меня не смотрел. Не одного взгляда со всего помещения. Все уставились на крошечный экран настенного телевизора, с настолько зернистым и размытым изображением, что я даже не могла сказать, какой спорт транслируют. Еще все вдруг сосредоточились на разглядывании своих напитков. Ну или случайных точек на стене. Забегаловка внезапно заполнилась кислым психическим эквивалентом запаха страха. Я встретилась взглядом с двумя мужчинами, стоящими рядом со мной у барной стойки, но они только посмотрели на барменшу, издавшую рвущийся из самой глубины души возглас: — О нет, только не это опять.

Чего? Неужели Клинт был настолько страшным?

Видимо, да.

Похоже, помощи ждать не от кого. Что значит, все зависит от меня.

— Ладно, давай повеселимся, — сказала я. — Начну считать от трех до одного, и если в тот момент, когда будет сказано «один» все еще будешь ко мне прикасаться, то я отправлю тебя на кушетку терапевта, где пробудешь до конца жизни.

— Со мной. — продолжал настаивать Клинт. Даже не уверена, понял ли он, что я что-то сказала.

— Три.

— Покажу тебе кое-что. — прорычал Клинт.

Два — следующая цифра была произнесена голосом Мэри Поппинс, готовящей кару для непослушных деток.

— Да — сказал Клинт. — Да. Покажу тебе кое-что…

— Оди… — начала я.

И не успела закончить отсчет. Какой-то человек схватил средний палец руки Клинта, (той, что была у меня на плече), зацепил остальные пальцы своей другой рукой и согнул плененный средний назад. Раздался щелкающий звук, как будто сломали мелкую ветку, и Клинт вскрикнул.

Новоприбывший двигался со спокойной эффективностью. В тот же момент, как Клинт смог повернуться к обидчику лицом, новый парень поднял ногу и сильно вдавил каблук вниз под углом к колену Клинта. Второй треск был громче, и Клинт грохнулся на пол кучей стонущего мяса.