Холодные звезды - [30]

Большего и не требовалось говорить. Как привязанный, мальчик последовал за протурбийцем. Перед носом покачивался золотистый бок спелого и вкусного плода. Еда притягивала Кая, как магнит. Правда, когда его посадили в широкую и круглую емкость с горячей жидкостью и принялись беспощадно оттирать чем-то жестким, он окончательно убедился, что из него пытаются сварить еду. Утешало то, что хоть умрет не голодным.

После экзекуции Кая зачем-то вытащили из воды и отнесли в мягкую постель. Он уснул, еще не коснувшись головой подушки.

Очнулся среди ночи. Вокруг было темно и тихо. Кай сел и стиснул пальцы обеих рук в полной растерянности. Что дальше делать? Бежать? Здесь кормят. Остаться? Кормят всегда не просто так, этот урок он прекрасно усвоил. Откинув теплое одеяло, мальчик на цыпочках прокрался к выходу. В коридоре его нос уловил запах еды. Подобно сомнамбуле, Кай миновал короткий путь до нужной двери и толкнул ее.

В тусклом свете, падавшем из окна, он увидел очертания продуктов, разложенных на блюде посреди стола. Дальше все происходило быстро. Мясо было еще теплым, когда Кай вонзил в него зубы. Он никогда не ел такой вкуснятины. Принялся рвать большие куски и глотать их, почти не прожевывая. Другой рукой нащупал упругие стебли растения, схватил и попутно запихнул в рот и это. Все съедобное пригодится.

Над головой вспыхнул яркий свет. Протурбиец, в длинном ночном одеянии, подслеповато прищурился, разглядывая устроенный беспорядок. Кай с опозданием сообразил, что, видимо, потерял осторожность и слишком шумел, чем и разбудил хозяина дома. Он ни секунды не сомневался, какое наказание его теперь ожидает. Наверняка самое страшное. В каменоломнях им не давали такой вкусной пищи, значит, она не для людей. Протурбиец разозлится за украденную еду и истыкает его, Кая, отравленной пикой. Или опять начнет тереть теми жесткими щетками в большом чане.

Взгляд мальчика упал на длинный нож, оставленный на столе. Схватив его, Кай стиснул оружие в кулаке и направил на протурбийца. Еду получит тот, кто убьет первым — это же самая простейшая истина.

Зрачки у мужчины, кажется, так расширились, что глаза стали похожи на человеческие. Тем не менее, он не сделал попытки броситься на мальчика, а остался стоять в прежней позе.

— Зачем ты угрожаешь мне в моем собственном доме? — спокойно поинтересовался протурбиец.

Миролюбивый тон удивил Кая. На агрессию нужно отвечать агрессией, почему сейчас не так? Система жизненных законов, такая четкая и понятная прежде, вдруг пошатнулась. Это пугало. Все, что пугало и представляло собой опасность, следовало уничтожать. Кай угрожающе зашипел и взмахнул ножом.

— Ты хочешь меня убить? — приподнял бровь протурбиец. — Но я тебе ничего не сделал. Я подобрал тебя на дороге, привез в свой дом, собираюсь лечить твои раны. Ты точно хочешь, чтобы меня не стало и моей помощи не стало тоже?

Кай, наконец, сообразил, что сбивает его с толку. Причина, по которой ему помогают. Он ее не понимал. Настолько, что неожиданно для самого себя решился заговорить.

— Еда… моя… — с трудом произнес он на ломаном протурбийском.

— Значит, ты даже разговариваешь… — мужчина перевел взгляд на разбросанные по столу куски мяса. — Я не отбираю у тебя еду. Она вся твоя. Может, ты разрешишь мне попить? Надо принять на ночь настойку.

У Кая приоткрылся рот. Этот странный гуманоид спрашивает у него разрешения похозяйничать здесь? Где все и так принадлежит ему?! Не придумав ничего другого, Кай нерешительно кивнул. Протурбиец спокойно повернулся к нему спиной, подошел к буфету, взял кувшин и чистый стакан, налил себе питье и неторопливо осушил его.

— Спасибо, ты очень добр ко мне, — повернулся он к мальчику, — без настойки мне трудно уснуть. Ну, теперь я пойду?

Кай осторожно кивнул еще раз. Каждую секунду он ожидал подвоха.

Протурбиец дошел до двери, остановился, окинул мальчика задумчивым взглядом.

— Меня зовут Айшас. Я — лекарь. Со мной здесь еще живет Цхала. Моя дочь. Постарайся сильно не шуметь, она спит. Весь дом в твоем распоряжении. Если можешь — не ломай ничего просто так. Захочешь выйти на улицу — пожалуйста, но подумай, куда пойдешь, чтобы не пропасть. К нам войти не пытайся, я запру двери, — он грустно улыбнулся и пожал плечами, — извини, ты пока больше напоминаешь схура.

Кай продолжал стоять, зажав в дрожащем кулаке нож, и смотреть на протурбийца полными ужаса глазами.

— Схур — это дикий зверь, — решил пояснить тот, — у него острые зубы и когти, но совершенно нет разума, и он рвет все живое, что встретит на пути.

Мальчик поморгал.

— Я могу вылечить все твои телесные увечья, — продолжил протурбиец, — но схура в тебе убить не смогу. Раз он уже поселился в тебе, то убить его можно только вместе с тобой. Зато я знаю, как научить управлять им. Так, что ты будешь жить нормальной жизнью. И схур будет выходить, только если ты осознанно ему это позволишь. Но ты сам должен захотеть, чтобы я научил тебя.

С этими словами Айшас выключил свет и вышел, оставив мальчика в одиночестве размышлять над непонятными словами. Кай доел мясо, глядя в темноту отрешенным взглядом, потом вернулся в свою комнату и лег спать. Внутреннее чутье подсказало — так будет правильнее. Пусть протурбиец бормочет про своих схуров. Если он такой дурак, что готов делиться пищей и кровом за просто так — грех этим не воспользоваться.