Холодные горы - [9]

Она казалась такой нежной и хрупкой, что его рука выглядела грубой и темной рядом с этим безупречным покровом. Он обрисовал тонкие голубые венки на ее руках и обратил внимание на украшение со сверкающими острыми гранями каплями:

— Любишь бриллианты?

— Не знаю, господин. В нашем городе было принято их дарить знатным дамам на все праздники и торжественные случаи.

— Тогда я тоже сделаю тебе такой подарок, — повелитель перехватил ее запястье и провел пальцем, с силой надавливая ногтем. На коже остался розовый след. Он набух, покрылся алыми каплями и наконец кожа разошлась, под острыми гранями кристаллов прорастающих из плоти.

— Маленький бриллиантовый браслет, — сказал повелитель, поглаживая алые от крови камни. — Его невозможно снять, невозможно потерять, он будет с тобой до самой смерти…

Эллина содрогнулась — боль, кровь, жуткие слова, сказанные незнакомым и недобрым хозяином все это переполнило чашу ее чувств и она свалилась в глубокий обморок, плавно оседая на пол.

Повелитель поморщился, но поднял легкое тело девушки и переместил его на высокую кушетку. Запястья и лодыжки окутали мягкие, но прочные шелковые шарфы.

— Вот так, — пробормотал повелитель, возвращаясь в свое любимое кресло.

Девушка медленно пришла в себя и тут же дернула шелковые путы.

— Тихо, тихо! — прикрикнул на игрушку господин гор. — Лежи смирно, Эллина, я хочу любоваться твоим телом.

Девушка дернулась еще раз и замерла. Некоторое время она лежала, все еще отвлекаясь на боль в запястье и легкое головокружение, но потом до ее сознания добрался тот факт, что она лежит обнаженная под жадным взглядом мужчины и легчайший как вуаль румянец окрасил ее скулы.

— Отлично! — прокомментировал эту позорную краску повелитель, — значит, в твоем прекрасном теле течет горячая кровь!

Мужчина встал, подошел к кушетке и провел руками по телу девушки от плеч до лодыжек. Это было так откровенно и стыдно, что Эллина зажмурилась и задрожала.

— Открой глаза, глупая, — в голосе повелителя неожиданно послышалась огромная усталость. — Вас учат, что тело должно быть прекрасным сосудом, но забывают, что этот сосуд служит продлению жизни.

Мужские руки легли на бедра линдийки и замерли там. Дрожь постепенно успокоилась, тепло мужских ладоней разогнало зябкие мурашки на нежной коже.

— Видишь, Эллина, это не страшно, когда тебя касается мужчина. В этом можно находить удовольствие, тепло, защиту, или страсть. Каждая женщина нуждается в мужском начале, и каждая берет свое. Чего хочешь ты?

— Не знаю, — женский голос звучал робко и неуверенно.

— Верно, не знаешь, но ты научишься, главное сделать правильный выбор. — Повелитель гор снял шелковые путы и накинул на плечи обнаженной девушки плащ: — возвращайся в свои комнаты, завтра я снова жду тебя в это же время!

Кутаясь в тяжелую темную ткань, игрушка пошатываясь убежала. Взглянув на горку разноцветного шелка и бус, господин гор решил, что его терпение заслуживает вознаграждения и вызвал безликого:

— Скажи толстяку их гарема, пусть пришлет Симилу и Сатию, и Рракана с ними! Я жду!

Через четверть часа слуга ввел в комнату двух рыжих конопатых девушек и худощавого светловолосого парня.

— Симила! Я тебя жду, хочу твой сладкий ротик! — повелитель поманил к себе ту девушку, что выглядела постарше, и она немедля подошла к нему и опустилась на колени у кресла.

Гаремные туники легко распахивались от одного движения, так что господин гор за секунду раздел рабыню и махнул рукой второй парочке:

— Не скучайте, я займусь вами позже.

Опытные «игрушки» тотчас удалились в дальний угол, был шанс, что господин забудет про них сегодня.

Между тем повелитель подобрал с пола шелковую ленту и закрыл ею бесстыжие зеленые глаза гаремной штучки, ему хотелось видеть перед собой невинные голубые очи, но время еще не пришло. Вторым «подарочком» стала нитка бус, плотно обхватившая шею Симилы. Убранные наверх волосы не мешали мужчине любоваться тем, как круглые бусины вминаются в упругую кожу. Придерживая украшение одной рукой, словно вожжи или поводок, второй рукой господин гор обнажил свое орудие и поднес к нетерпеливым влажным губам.

Первое проникновение вызвало у него долгий стон. Симила умело пользовалась языком и губами, а еще не забывала применять колечко с изумрудом, которое поблескивало у нее в языке. Продолжая немного натягивать поводок из бус, повелитель гор схватил девушку за плечо, чтобы умерить ее пыл:

— Медленнее, Симми, или все закончится слишком быстро.

Игрушка тут же снизила темп, но провела языком от основания члена, до самой головки, дразня натянувшуюся уздечку. Подтянув бусы, повелитель решил отвлечься. Он не планировал так быстро проливать свое семя. Груди рыжей рабыни походили на перевернутые пиалы — округлые, ровные с маленькими бледными сосками. Вместо колечек по краю ареол вилась затейливая вязь алой татуировки.

Мужские пальцы обхватили «чаши», сжали, словно проверяли упругость и наконец, резко стиснули соски, заставляя девушку вскрикнуть. От неожиданной боли она тотчас упустила налитой орган господина и не могла его отыскать с завязанными глазами.

— Ай-яй, Симила, — в голосе господина гор послышалось урчание, — ты заслужила наказание!