Холодные дни - [51]

. Я сказал бы, что он красив как модель, но, насколько мне известно, таких красивых моделей как он просто не существует. По его рельефной мускулатуре прокатываются волны даже когда он стоит неподвижно и расслабленно – и, на мой взгляд, это абсолютно несправедливо.

И… Я не часто разглядываю себя в зеркале, но внезапно я осознал, что за последние пару-тройку лет Томас перестал выглядеть как мой старший брат. Он выглядел моложе меня. Чародеи могут жить долго, но при этом мы не выглядим молодыми. Томас же был вампиром. Он будет выглядеть так же хорошо до последнего вздоха.

Этот тип не качает мышцы, ест все, что захочет – и может выглядеть так здорово и молодо всю свою жизнь. И это справедливо?

– Ты не можешь быть моим братом, – сказал Томас, буравя меня взглядом. – Мой брат мертв. Знаешь, откуда мне это известно?

– Томас, – начал было я.

– Потому что мой брат нашел бы способ известить меня, – прорычал Томас. – Будь он жив, он связался бы со мной. Он дал бы мне знать.

Молли вздрогнула и отвернулась, так, словно услышала очень громкий и неприятный звук. Я не настолько чувствителен к чужим эмоциям, как она, но и без этого я понял, что Томас просто вскипел, увидев меня здесь.

– Прости, Гарри, – сказала Молли. – Я не могу… Это больно.

– Иди, – мягко ответил я.

Она кивнула и вышла на палубу катера, закрыв за собой дверь.

Мой брат остался на месте, все так же пристально глядя на меня.

– За все это время, – сказал он. – Ни единого слова.

– Я был мертв, – тихо сказал я. – Или почти мертв. Может быть, это было больше похоже на кому. Черт, я думал, что умер.

– И когда же ты очнулся? – спросил он подчеркнуто нейтрально.

– Месяца три назад, – ответил я. – Я был не в лучшей форме. И все это время проходил реабилитацию.

– Три месяца, – сказал он. – Телефонов там нет?

– Вообще-то действительно нет. Какое-то время я был в пещере на острове. Потом в Арктис-Торе.

– И никакого способа выйти на связь? – спросил он спокойно. – Даже для тебя?

Тишина повисла свинцовым грузом. Томас знал, на что я был способен. Уж если я хотел, чтобы кто-то получил от меня весточку, обычно добивался того, чтобы она была доставлена – не мытьем, так катаньем.

– Что ты хочешь от меня услышать, старина? – отреагировал я. – Я продался, Томас.

– Да, после того, как повредил спину. Ты рассказывал нам. Ради Мэгги. Чтобы безопасно доставить ее домой.

– Верно.

Секунду он молчал. Потом произнес:

– Чтоб мне голодная ночь… Как же я не сложил все кусочки воедино?…

Он вздохнул:

– Дай угадаю. Ты пытался убить себя, когда она безопасно доберется до дома, верно?

Я фыркнул:

– Что-то вроде того.

Несколько секунд он просто качал головой, ничего не говоря. Потом глубоко вздохнул, снова взглянул на меня и сказал:

– Ты. Дебил.

– Эй, – сказал я.

– Ты. Идиот.

– Черт дери, Томас! Я не жил так, как жил, для того, чтобы в конце наблюдать за тем, как превращаюсь… – Я оборвал себя и отвернулся.

– В кого, Гарри? – спросил он. – Скажи вслух.

Я покачал головой.

– Нет, на этом ходе тебе не спасовать, братишка, – сказал Томас. – Скажи вслух.

– В монстра, – огрызнулся я.

– Верно, – сказал Томас. – В монстра. Вроде меня.

– Я не это имел в виду.

– Именно это ты и имел в виду, – зло выплюнул он. – Ах ты заносчивый…

В порыве досады братец швырнул колышек от палатки. Тот, сделав оборот в воздухе, на два дюйма вошел в деревянную балку.

– Тебя ждали соблазны? Пришлось бы бороться с желаниями монстра? Жить, зная, что ты можешь превратиться во что-то мерзкое, если хоть на минуту потеряешь контроль над собой? Сможешь причинить вред тому, кто тебе дорог? – Он покачал головой. – Наплачь мне хоть хренову речку, старина. Я уже весь в соплях.

Я не смел поднять глаза.

– Ты предпочел умереть, но не стать таким как я, – сказал он. – Чертовски славная речь для брата.

– Не в том было дело, – сказал я.

– Отчасти в том, – огрызнулся он. – Черт бы тебя драл, Гарри.

– Я не могу вернуться назад и все изменить, – сказал я. – Возможно, если бы мог, то изменил. Но дело сделано. Сожалею, но это так.

– Ты должен был сперва поговорить со мной, – сказал он.

– Томас.

– Ты должен был довериться мне, – сказал он. – Черт бы тебя драл, старик.

Воспоминание о тех часах отчаяния нахлынуло на меня, накрыв с головой. Я чувствовал себя абсолютно беспомощным. Мою дочь похитили из ее дома, и за все сотни раз, что я рисковал здоровьем и шкурой ради других, похоже, никто не спешил сделать то же самое для меня. Белый Совет, ради которого я воевал, повернулся ко мне спиной. Время было на исходе. А на кону стояла жизнь маленькой девочки, никогда не знавшей своего отца.

– Зачем? – устало спросил я. – Что бы это изменило? Что такого ты мог бы сказать, что переломило бы ситуацию?

– Что я твой брат, Гарри, – ответил он. – Что я тебя люблю. Что я знаю кое-что о том, как бороться с темной стороной своей натуры. И что мы пройдем через это вместе.

Сидя на краю койки, он уперся локтями в колени и опустил голову на ладони.

– Что мы будем разбираться с этим вместе. Что ты не один.

Вонзил.

И провернул.

Он был прав. Все просто. Мой брат был прав. Я – самонадеянный и зацикленный на себе тип. Может быть, учитывая все, что на меня давило, это можно было понять, но не оправдывает моих ошибок – колоссального масштаба.