Холодные дни - [181]

– Стой здесь, – рыкнул я. Я снял пистолет с предохранителя и вышел из хижины, чтобы подкрасться к Мэб.

Когда я пересекся с ней, ее черное платье и черные волосы стали сначала темно-серыми, как грозовые тучи, потом серебристыми и, наконец, белыми.

– Да, мой Рыцарь? – спросила она.

Я двинулся к основанию башни, подальше от хижины.

– Не могли бы вы пройти сюда?

Она удивленно изогнула бровь, но сделала так, как я просил, ступая по земле невесомо, как движутся пятна лунного света.

Я шел, пока не скрылись из виду и хижина, и фэйри у подножия холма. И тогда я взвел курок пистолета, развернулся и приставил ствол ко лбу Мэб.

Мэб остановилась и оценивающе посмотрела на меня своими светящимися немигающими глазами.

– И что это должно значить?

– Сейчас все еще Хэллоуин, – сказал я, дрожа от усталости и ярости. – И я не в настроении играть в игры. Мне нужны ответы.

– Я целые деревни превращала в камень за жесты, менее оскорбительные, чем этот, – сказала Мэб ровным спокойным голосом. – Но здесь я твой гость. И ты явно переутомился.

– Ты чертовски права насчет того, что я переутомился, – зарычал я. – Ты меня подставила. Это раз. И я вошел в западню с открытыми глазами. Я сам это заработал, мне с этим и разбираться. Но ты подставила и Молли. Назови хоть одну причину не пустить тебе пулю промеж глаз прямо сейчас.

– Во-первых, – сказала Мэб, – ты не дожил бы до того, чтобы нажать спусковой крючок. Но, поскольку угрозы твоей жизни никогда не вразумляли тебя, я назову и вторую причину. Мисс Карпентер будет достаточно трудно обучаться управлению мантией Леди, получив и мою мантию, если тебя не будет рядом. Не думаешь?

Верно. Об этом я действительно не думал. Но я и чувствовал себя не слишком хорошо, чтобы твердо следовать доводам рассудка.

– Почему? – требовательно спросил я. – Зачем ты так поступила с ней?

– В мои намерения не входило, чтобы именно она заменила Мэйв, – сказала Мэб. – Честно говоря, я считала ее более подходящим кандидатом на роль Летней.

– Ты так и не сказала мне: почему?

– Я хотела, чтобы Сарисса заняла место Мэйв, – сказала Мэб. – Но невозможно возложить все надежды на одно место, одного человека, или один план. Как в шахматах: лучший игрок не планирует достичь одного-единственного гамбита, поставить отдельную ловушку. Он расставляет фигуры таким образом, что, как бы ни походил противник, у него всегда найдутся свежие силы, чтобы отреагировать, адаптироваться и уничтожить. Молли была готова к тому, чтобы стать непредвиденным обстоятельством.

– На случай, если что-то произойдет с твоей собственной дочерью? – спросил я.

– Что-то уже произошло с моей дочерью, – сказала Мэб. – Моим намерением было подготовить Сариссу к ее новой роли, так же, как я готовила тебя к твоей.

– Поэтому ты и подставляла ее всем этим тварям, как и меня?

– Слабость для меня бесполезна, чародей. Ситуация здесь развивалась не так, как я предполагала. Позицию Молли я выбрала, имея в виду другую цель, но ее присутствие дало мне возможность разбить гамбит противника.

– Позиция, – я сплюнул. – Гамбит. Что для тебя Молли? Пешка?

– Нет, – спокойно ответила Мэб. – Уже нет.

Это отбросило мою голову назад так, словно мне врезали прямым в нос. Я почувствовал легкое головокружение. И опустил пистолет.

– Она еще дитя, – сказал я устало. – У нее впереди целая жизнь, а ты с ней проделала это.

– Мэйв всегда обожала драматические эффекты, но в данном случае она была абсолютно права. Я не могла убить ее, если у меня не было под рукой сосуда, готового принять ее мантию – а отсутствие силы Зимней Леди может оказаться критическим. Это был один из лучших ходов, сделанных противником.

– Ты так и не поняла, да? – спросил я.

– Не поняла, – сказала она. – Я не понимаю, каким образом то, что я сделала, отличается от того, что делал ты в течение многих лет.

– Что? – спросил я.

– Я дала ей силу, – сказала она, словно объясняя что-то очень простое ребенку.

– Это не то, что делал я, – фыркнул я.

– В самом деле? – спросила Мэб. – Я чего-то недопоняла? Сначала ты завладел ее воображением и привязанностью как партнер ее отца. Ты заинтересовал ее тем, чем занимался, и подпитывал ее любопытство молчанием. Потом, когда она стала изучать Искусство, ты решил не вмешиваться до тех пор, пока она не окажется в отчаянном положении – и в такой момент твоя помощь сделает ее глубоко обязанной тебе. Ты использовал ее эмоциональную привязанность к тебе, чтобы посеять и затем пожать последователя, который талантлив, предан – и находится у тебя в долгу. Кстати, очень неплохо сработано.

Я пару секунд стоял с открытым ртом.

– Это… это не то… что я делал.

Мэб наклонилась ко мне и сказала:

– Это именно то, что ты делал. Единственное, чего ты не делал – не признавался себе в своих намерениях. Вот почему ты ни разу не воспользовался ее прелестями. Ты кормил себя прекрасной, идеалистической ложью, держа поблизости сильную, талантливую, преданную девушку, готовую пожертвовать ради тебя жизнью – которой, кроме того, некуда обратиться за помощью. В своей карьере наставника ты превратился в подобие Дю Морне.

– Это… это не то, что я делал, – повторил я с нажимом. – Но то, что творишь ты, изменит ее навсегда.