Холодное время - [23]

– Ну, хорошо, – сдалась Селеста, – он подергал дверь.

– Он высадил ее, – возразил Виктор, протягивая ей обломки древесины. – Чем он выбил эту доску? Топором?

– Он выпил, что с него взять. Надо бы мне ель на дуб заменить, видишь, ель не выдерживает, я еще месье Анри говорила.

– Хватит, Селеста. Что он тебе сделал?

– Ничего.

– Ничего? Поэтому Марк добежал аж до ресторана?

– Он всего лишь животное, – повторила она.

– Кто? Пеллетье? – спросил Виктор уже на повышенных тонах.

– Не горячись, он просто встряхнул меня за плечи.

– Просто? Покажи.

– Не трогай меня, – резко сказала она.

Марк снова принял угрожающую позу, пощелкав на этот раз зубами.

– Анри Мафоре не покончил с собой, Селеста, – спокойно заметил Адамберг. – Что вам сказал Пеллетье?

И Селесте показалось, что комиссар теперь не спустит с нее своего затуманенного взгляда, как когда-то ее учитель, ждавший, пока она дорешает задачу. Тем временем Марк, как ни странно, успокоился – настолько, что, сделав два шага в сторону комиссара, подставил ему морду. Адамберг осторожно положил два пальца на утиный пушок вокруг его пятачка. Такое взаимопонимание, судя по всему, убедило Селесту.

– Он сказал, что после смерти месье Анри я косо на него смотрю. И что я должна это прекратить.

– А почему вы косо на него смотрите?

Селеста вынула из другого кармана тампер, примяла табак и глубоко затянулась.

– Он был пьян. И напридумывал себе всякого. А потом Марк набросился на него и загнал в лес. Я понятия не имела, что он побежит за Виктором.

– Когда он здесь появился?

– Девять лет назад. В раннем детстве он лишился родителей, их взяли и пристрелили, а его братья и сестры погибли в логове.

– Разумеется, это не могло не повлиять на его характер, – сказал Данглар, про которого все забыли. Он стоял снаружи, почти распрямив плечи и опираясь на косяк сломанной двери.

– Я имел в виду Пеллетье, а не Марка, – заметил Адамберг. – Когда он здесь появился?

– Ах, он? Вскоре после меня. А при чем тут это?

– Все при чем, когда речь идет о смерти, – сказал Данглар.

– По-вашему, он убил месье Анри? Своего благодетеля? И все потому, что Марк распсиховался? У него еще гон не закончился, к вашему сведению. И приплод не удался. Он припозднился, ему надо еще раз попробовать, вот он и нервничает, его можно понять.

– Это не первый благодетель, которого отправили в мир иной, – сказал Данглар.

– Когда он ушел, – сказала Селеста изменившимся голосом, как будто еще прислуживала в большой гостиной, – я услышала, как снаружи зашипела гадюка.

Она озабоченно нахмурилась и выдохнула дым.

– Придется щели как-то замазывать. А то они внутрь вползут.

Виктор взглянул на Адамберга и покачал головой. Больше они из нее слова не вытянут, не сейчас, во всяком случае.

– Можно еще засыпать все вокруг вороньим пометом, – предложил Адамберг. – Он отгоняет гадюк.

– В башне его хоть отбавляй, – сказал Виктор.

– Ничего из башни мне не надо. И тебе это хорошо известно, Виктор.

– Почему вы молчали, Селеста? Из-за Пеллетье?

– Теперь, когда месье Анри больше нет, мы не знаем, что с нами со всеми станет. Со мной, с Виктором, с Пеллетье. Так что я ему вредить не собираюсь, тем более что он выпил лишнего.

Она встала и засуетилась, не выпуская из зубов трубки, – налила в эмалированное корыто воды из старого кувшина, потом аккуратно натянула одеяло на поролоновый матрас, лежавший прямо на полу, на синем брезенте, предохранявшем от сырости. Разглядывая ее нищее жилище, старую угольную печку и земляной пол, Адамберг обратил внимание на круглое темное пятно, сантиметров двадцати в диаметре. Он сел на корточки и положил на него руку. Небольшой кружок, чуть влажнее, чем земля вокруг.

– Марк что, здесь писает? – спросил он.

– Да, – твердо ответила Селеста.

– Нет, – возразил Адамберг. – Он помечает свою территорию снаружи.

Кончиками пальцев он принялся счищать свежую землю под встревоженным взглядом Селесты.

– Вы не имеете права, – сказала она, повысив голос. – Я тут закапываю деньги!

– Я вам их верну, – заверил ее Адамберг, продолжая снимать рыхлый слой земли.

Ему не пришлось рыть глубоко – его пальцы довольно быстро уперлись в кромку стакана с толстыми стенками и плоским дном, который он вытащил из углубления. Он встал, отряхнул его и понюхал.

– Виски, – констатировал он спокойно.

– Стакан Анри Мафоре? – спросил Данглар.

Отравленный, подумал майор. Селеста влюбилась в великого гения атмосферы. Как знать, Мафоре, возможно, снова собрался жениться. Вот она и убила его. Но в таком случае почему не уничтожила стакан?

– Марк проводит вас до аллеи, – внезапно сказала Селеста, словно речь шла о ее мажордоме по завершении светского раута.

– После того как Амадей обнаружил тело, – сказал Адамберг, – вы поднялись в кабинет. Убрали на место бутылку и унесли стакан.

– Да. Марк проводит вас до аллеи.

– Зачем, Селеста?

Селеста снова уселась на табурет и принялась раскачиваться на нем, в то время как кабан, словно утешая ее, тыкался ей в ноги и терся о них так, что они покраснели. Потом он снова направился к Адамбергу и поднял морду. Адамберг погладил его, теперь уже без всякой опаски.

– Он покончил с собой. Полиция и журналисты такого бы не упустили. Что он пил виски каждый вечер. Оклеветали бы его. Поэтому я унесла стакан.