Холодное блюдо мести - [10]

– Ой, простите, отвлеклась. С утра пораньше мне анекдот рассказали, вот он из головы и не идет.

И тут впервые серый человек за его спиной себя как-то проявил: буркнул под нос что-то неразборчивое.

В это время Корней открыл замок и сделал капитану и пришедшему вместе с ним человеку в штатском приглашающий жест:

– Просим вас пройти в закрома.

Он дошутится, этот Корней! Не чувствует, что ли, как накалена вокруг обстановка?

– Проходите, – строго предложил мне Капитонов.

Я прошла. В самом деле, почему не посмотреть, это будет интересно.

И тут наконец в действие вступил штатский. Пока Капитонов оглядывался на складе, он слегка отодвинул его с дороги и прошел точно туда, где стоял тот самый ящик.

Сергей не стал заново заклеивать скотчем ящик, а лишь слегка его прикрыл. Серый человек сунул руку в ящик, потом снял его со штабеля и открыл как следует, чтобы удобнее было печенье перекладывать.

Перекладывал, перекладывал, а потом обернулся к напряженно ждущему Капитонову:

– Здесь ничего нет.

– Как это ничего, а печенье? – не выдержав серьезности момента, вмешалась я.

Корней незаметно толкнул меня в спину: мол, не выступай, не зли слуг закона. На себя бы посмотрел!

– Кто-то успел раньше нас? – мрачно продолжил Капитонов.

– Если только информация верна, – заметил его спутник.

– Вернее не бывает, – отозвался капитан.

Конечно, если она исходит от человека, который собственноручно заветный пакетик в ящик и подложил.

Но почему Капитонов так уверен? Не потому ли, что получил откуда-то приказ: ищи и найди?

– Кто-то вскрывал ящик? – спросил капитан.

– Вы думаете, в нем недостача? – удивилась я. – С каких это пор милиция интересуется печеньем?

– Не притворяйтесь! – чуть ли не взвизгнул Капитонов. – Вы прекрасно знаете, что в этом ящике было.

– Вы имеете в виду, кроме печенья? – нарочито упавшим голосом спросила я.

– Именно, кроме печенья!

– Вы хотите сказать, что это могла быть взрывчатка?!

– При чем здесь взрывчатка?

– Но теперь, когда всюду террористы, они ведь могут взрывчатку засунуть куда угодно. Может, у них террористок-смертниц уже не хватает.

– Вы слишком многое себе позволяете, – холодно заметил штатский.

– Простите, – спохватилась я.

Он прав, что-то я слишком разболталась.

Глава четвёртая

К счастью, в это время у нее появился Димка.

Сначала она его не узнала, когда он позвонил у ворот и Наташа вышла к нему. Не так-то часто у нее бывали гости.

Несколько лет назад муж подарил Наташе ротвейлера, которого она назвала Кингом. Смешной неуклюжий щенок превратился в сильного, опасного зверя. Опасного не для Наташи. Она его выкормила. Маленьким он серьезно заболел – выходила, и теперь ее охранял защитник, о котором можно было только мечтать.

И поскольку Димка позвонил у ворот под вечер, когда уже сгущались сумерки, Наташа вышла к нему, держа Кинга на поводке.

– Наташа, это я, – глухо проговорил он, и Наташа ахнула, вглядываясь: Димкин баритон было ни с чем не спутать, но сам он так не походил на себя, что она все же спросила с заминкой:

– Димка, это ты?

– Я, конечно, кто же еще?! – как-то нервно хохотнул гость.

Когда еще у Наташи был муж, Димка пару раз приходил к ним домой. Он первый заметил Наташино превращение в красивую женщину. И первый оценил.

– Красивая у тебя жена, – говорил Димка.

– Плохую не держал бы, – в том же тоне отвечал ее муж.

Когда Димка пропал – по словам Наташиного мужа, сбежал, – она испытала сожаление. Какой женщине не приятно знать, что рядом есть человек, который смотрит на тебя с немым обожанием.

Она попыталась осторожно выведать у мужа, что случилось с Димкой, на что тот недобро усмехнулся:

– Если ребята твоего Димку поймают, наверняка яйца ему оторвут.

Прежде он не говорил с Наташей в подобном тоне, а главное, в таких выражениях, и ей стало неприятно, словно муж ударил ее по лицу.

– Почему же, интересно, он мой? – только и смогла пробормотать она.

– Но он же тебя любит!

– Меня? – Наташа растерялась. – Но ведь не я его?

– Кто вас знает…

Она ничего не понимала: за что? Все время, пока они жили вместе, Наташа ни разу не взглянула на другого мужчину, не изменила супругу даже в мыслях. И Димку воспринимала только как приятеля мужа, не больше. И вот теперь муж упрекает ее неизвестно почему. Права, оказывается, была Люська.

– Лучше быть шлюхой, чем курицей, – говорила она. – Если шлюха пенделей получает, она знает за что. Ей не обидно. А вот курица получает то же, но незаслуженно. Если человека часто обижать, он потеряет уважение к себе. Наказание должно быть соразмерно вине. А если тебя все время наказывают ни за что…

Правда, когда она так говорила, не все женщины с ней соглашались.

– …Значит, ты сама в этом виновата! – считала майорша Лика. – Не позволяй себя обижать.

– А если любишь? – спросил тогда кто-то.

– Тогда тем более не позволяй! – продолжала настаивать Лика. – Разве сможет мужчина отвечать на любовь женщины, если она позволяет ему делать с собой все, что ему заблагорассудится?!

– И вообще, почему именно шлюха? А порядочная женщина разве не может просто увлечься другим мужчиной?

– Кажется, кто-то из героинь Александра Дюма говорил: «Я скучала – вот почему это началось. Он мне прискучил – вот почему это кончилось». От скуки все, милые леди, – заключила тогда Лика.