Холодная нефть с горячим запахом крови - [33]
Секунды стали очень длинными — адреналин, ударивший в мозг Дениса, сработал как ускоритель реакции, на которую бывший морской пехотинец, проливший немало пота на тренировках по каратэ, и так не жаловался. И у него за спиной стояла девушка, ради которой он готов был броситься с голыми руками на тяжёлый штурмовой танк.
Блеснул нож. Первый из пары аутсайдеров — тот, что справа, — метил Денису в живот, и наверняка даже не понял, как так получилось, что выброшенное вперёд лезвие встретило пустоту. А не понял он этого потому, что не успел понять: уклонившись, Денис встретил его прямым ударом кулака в горло.
Под костяшками пальцев хрустнул кадык. Хищник с присвистом вздохнул-всхлипнул и начал оседать, но Денис не стал провожать его взглядом: второй аутсайдер — тот, что слева, — обрушил на голову парня удар топора.
Жёсткий блок левой рукой. Топор вылетел из руки хищника и звякнул о мостовую за спиной Дениса ("Это мне показалась, или Эля действительно ойкнула?"). А правой, ребром ладони ("Помнится, доводилось мне ломать стопку черепиц…") — по бледному синеватому горлу, такому мягкому и такому податливому.
Третий аутсайдер — тот, что был сзади, — оказался сообразительным. Он понял, что добыча пришлась им не по зубам, и не стал сокращать дистанцию, чтобы не испытать на себе хлёсткие удары, свалившие обоих его товарищей. Вместо этого он резко взмахнул рукой и метнулся обратно, в спасительную темноту подворотни.
Правое ухо Изотова обожгло огнём. "Нож метнул, — подсказало сознание, — хорошо, что промахнулся". Тело парня действовало автоматически, словно запрограммированный боевой механизм — серая тень в капюшоне уже растворялась в темноте подворотни, когда Денис настиг её и ударом ноги в прыжке сломал ей позвоночник. Он не ощущал свирепой жажды убийства, несмотря на то, что аутсайдеры убили бы его без всяких колебаний, и он это прекрасно понимал (а о том, что они сделали бы с Элей, лучше даже не думать). Денис просто не мог поступить иначе: хищник не должен был уйти живым — в противном случае на следующий вечер он снова выйдет на охоту. И дружинники, отстреливавшие аутсайдеров без всяких сантиментов, руководствовались теми же соображениями: чтобы жили люди, звери должны умереть. Время Тьмы диктовало свои законы…
Эля стояла неподвижно, и Денис в полусвете сумерек разглядел, что в глазах её не было слёз: в них была тревога — за него.
— Как ты? — спросил он, подходя к ней, и только тут ощутил боль в разодранном ухе и понял, что горячее и липкое, заливавшее ему скулу и шею, — это кровь.
— Ногу поцарапало этой железякой. — Денис увидел топор, валявшийся на асфальте ("Значит, мне не показалось — она действительно вскрикнула"). — И джинсы, совсем новые, вот… — девушка всхлипнула, показывая небольшой разрез на ткани чуть выше колена.
"Да, женщина — это загадка природы, — ошеломлённо подумал Изотов. — Спастись от смерти — и от кое-чего похуже смерти! — и рыдать над испорченной тряпкой!".
Но тут Эля заметила кровь на его лице, и настроение её мигом переменилось.
— Ты ранен! — встревожено вскрикнула она.
— Пустяки, — пробормотал Денис, — царапина, было бы о чём говорить…
"Повелительница Тьмы" его не слушала. Она быстро извлекла из сумочки носовой платок (парень ощутил тонкий аромат духов, пришедший из тех сказочных времён, когда по улицам Петрограда ещё не бегали голодные людоеды), вытерла кровь и прижала платок к покалеченному уху своего защитника. Глаза её были теперь совсем близко, и Денис согласен был получить ножом и во второе ухо, лишь бы Эля так на него смотрела.
— До свадьбы заживёт, — пошутил он. — Боги хранят влюблённых: у этих, — он мотнул головой в сторону неподвижных тел и поморщился от боли, — не было огнестрела, а то мы бы с тобой так легко не отделались.
Эля промолчала, только в глазах её явственно проступили испуг и немой вопрос "И что мы теперь будем делать?".
— А теперь мы пойдём домой, — веско сказал Денис, перехватывая платок, прижатый к его уху, и задерживая в своей ладони тонкие пальцы Эльвиры, — только не к тебе, а ко мне. Это тут, рядом, сразу за Большим, пять минут ленивым шагом.
Девушка не стала спорить — она приникла к нему всем телом, и Денис ощутил, как её бьёт судорожная мелкая дрожь. Повелительница Тьмы всё прекрасно понимала, и знала, чего им удалось избежать (как знала и то, что второй раз такое везение может и не повториться).
До дома Изотова они добрались без приключений. Эля осталась у Дениса: сначала на ночь, а потом и навсегда. Мать Дениса не возражала — она была рада.
— Ну вот, — резюмировал Катунин, оглядев столик, забитый разнокалиберной снедью, — сервировку предпраздничного банкета — ты не забыл, что скоро у нас Новый год? — можно считать успешно проведенной. И капля-другая горячительного нам с тобой не повредит — не пьянства окаянного ради, и не потехи для, а не отвыкнуть дабы!
