Холодильник полный спермы - [3]

Не то, чтобы у Шефа Киниона было какое-либо желание слушать истории Хэйcа, но даже он, то есть Шеф, не совсем догнал.

— Что? Как так? Ты только что целых десять минут расписывал мне эту горячую девицу, и на этом хочешь закончить?

— Ох, блядь, шеф, — махнул рукой Хэйc, — это совсем не все. Еще далеко не все. Видите ли, как я только что сказал, дырка у Джуди Энн была лучшей, в которую я когда-либо засовывал язык… или, по крайней мере, как я думал. Ну вот, я набрасываюсь на ее письку, как жаждущая лошадь на корыто, думая, что вот сейчас через секунду-другую она кончит, после чего можно заняться тем, чтобы заткнуть ее дырку по самые яйца, а затем наполнить в большом количестве всем тем, что выйдет из моего петуха, босс, но внезапно она отстраняет мое лицо от своей дыры и говорит, вся такая разгоряченная и тяжело дышащая, она говорит: «О, Мика, дорогой, ты самый лучший пиздолиз во всем штате!», а я отвечаю: «Да, я знаю, но почему тогда ты оттолкнула мое лицо?», и она продолжает: «Потому что мне нужно, чтобы ты сделал остальное, дорогой, я имею в виду, что мне очень сильно нужно это!», а потом я почесал свою башку и уточняю: «Джуди Энн, что значит, что тебе нужно, чтобы я сделал все остальное? Ты подразумеваешь, чтобы я запузырил в тебя свой шланг, да, верно? Чтобы он поднял тебя до небес?». «Нет, нет, — отвечает она, — я покажу тебе. Видишь ли, я немного отличаюсь от большинства девушек, но это не так уж и страшно, так что не волнуйся из-за этого, как делают большинство парней…». И, конечно, я думаю, о чем, черт возьми, говорит эта деревенщина, но затем, босс, она показывает мне. Вот, что она делает, понимаете, она засовывает пальцы в свою дырку и копается там, будто потеряла кольцо, или что-то в этом роде, а потом, в конце концов, она… ну, она кое-что вытаскивает оттуда, и это кое-что…

Хэйc театрально посмотрел на Шефа.

— Что это было? — рявкнул Шеф, глядя на свое сердитое лицо, отражающееся в зеркальных солнечных очках своего помощника.

Мика Хэйc ухмыльнулся.

— Я рад, что вы спросили об этом, шеф, потому что то, что она вытащила из своей дырки, былo… ее маленьким петушкoм!

Кинион вздрогнул в замешательстве.

— Ты имеешь в виду, хуй?

— Точняк, босс, это был именно хуй, который она вытащила из своей киски, — не вру! — только он был очень маленьким, размером не больше окурка, и у него имелся ствол с венами и маленькая головка на конце, и у него даже была малюсенькая пара яичек внизу!

Кинион ухмыльнулся.

— Ты пиздишь, Хэйc.

— Клянусь Библией, шеф, это правда! А потом я говорю ей — или ему — или, как там — я говорю: «Джуди Энн! Как так получилось, что девчонка с самой классной киской, которую я когда-либо видел, вытащила из нее маленький хуй?», а она отвечает: «Это такая прикольная штука, которую называют врожденным зи-го-ти-чес-ким герма-фроди-тизмом и би-го-на-дным эм-бри-оти-чес-ким синдромом. Смотри, я в основном девчонка, но, когда я находилась в материнской утробе, что-то случилось, и у меня начал расти петушок, как у мальчика, однако затем мои клетки, как будто изменили свое решение и сделали меня девочкой, а маленький петушок остался. Моя мама показывала мне журнал „Лайф“, где сказано, что каждый год рождаются четыре или пять девчонок, подобных мне, а сейчас, Мика, мне очень нужно, чтобы ты пососал моего маленького дружка!», и потом, шеф, клянусь, она начинает наяривать, да, да, она начинает наяривать свой крошечный член, зажав его между большим и указательным пальцами. Не шучу, босс, у этой девочки он даже встал! И знаете, что я тогда сделал?

Нет, Кинион не знал, и, на самом деле, не хотел знать, но все равно спросил:

— Ты имеешь в виду, что… что пососал ей этого маленького петушка?

— Бляяяяяяядь, нет! Чё-eрт, босс, я не сосал ее петушка! Я перевернул эту сучку и оттрахал ее в жопу, пока она не завизжала, затем плюнул в ее дерьмо и ушел, но, разумеется, толстяк Дэйви Уэллс и его приятели все стояли снаружи, согнувшись от смеха, как гребанные гиены, и к тому времени я уже знал, над чем они смеялись. Но вы должны признать, шеф, что это была довольно интересная история, не так ли?

Шеф Кинион застонал.

— Хэйc, просто заткнись и веди машину.

Дом Дока Уиллиса находился чуть в стороне от окружной дороги № 3, являясь фактически единственным на этом направлении. Он представлял собой большое двухэтажное ветхое здание с крытым крыльцом, множеством деревьев и парой, как мог бы их назвать городской житель, «садовых гномов», другими словами, парой маленьких статуй чёрных парней с фонариками, одетых, точно гребанные жокеи. Шеф Кинион никогда не понимал эту херь.

Но Док Уиллис — он был совсем другой песней. Очень уважаемым в городе. Известным. Таким доктором, к которому вы всегда хотели бы попасть на прием… ну, не то, чтобы он занимался практикой; сказать по правде, он ей не занимался все те десять лет, что жил здесь. Просто наслаждался жизнью на пенсии, и здесь мы подходим к еще одному важному моменту — у Дока имелась красавица-жена, с которой наслаждаться жизнью на пенсии представлялось еще приятнее, да, сэр. По прикидкам Шефа Киниона, Доку было около шестидесяти, и здесь, в округе Рассел, никто особо не удивлялся, что шестидесятилетний мужчина состоит в браке с девицей, которой всего лет тридцать. И, разумеется, он женился на ней десять лет назад, раздумывал Шеф — незадолго до того, как купил дом — так, что ей было тогда в районе двадцати, но… что с того. Успешный парень, такой как Док, может делать все, что хочет, верно? Его жена Джин имела репутацию верной супруги — и это тоже не удивительно, поскольку Док являлся самым богатым парнем в Люнтвилле. Здесь не считалось зазорным то, что симпатичная девчонка прицепилась к парню постарше с баксами. Так было заведено на этой земле, и, как однажды сказал патрульный Мика Хэйc, в такую землю не грех и лечь.