Холмы, освещенные солнцем - [8]
Николай шагал по середине широкой дороги. Сильный, холодный ветер кидал в лицо маленькие колючие снежинки, то ли посыпавшиеся из туч, то ли поднявшиеся с земли. Ветер бил, наносил удары — в лицо, в грудь, в облепленные штанами колени. Дорога поднималась в гору. Николай шагал, наклонившись вперед, как будто наваливаясь на ветер. Ветер сопротивлялся — при каждом шаге бросался на грудь, соскальзывал к ногам, потом опять забегал вперед и опять, подвывая с остервенением, кидался, хватал за ноги, выдавливал из глаз слезы. Жесткие снежинки били в лицо и, подтаивая, превращались в ледяную коросту. Николай стянул рукавицу и всей ладонью, срывая ломающиеся острые льдинки, утер лицо, потом вытер мокрую руку о штаны и сунул ее обратно в рукавицу.
Идти было тяжело, но усталость после работы будто выдуло, только чуть-чуть подташнивало от переутомления. Николай любил сильный ветер, и сейчас ему хотелось запеть во все горло. Что-нибудь. Так просто. Чтобы холодным ветром забило рот, чтобы дух захватило… Николай помотал головой, улыбаясь, бормоча что-то, еще сильнее наклонился вперед и зашагал быстрее.
Дорога то ползла вверх, то круто поворачивала. На редких столбах по ее обочине, гремя железными кругами, плясали фонари. Под ними из стороны в сторону метались желтые пятна света, а у самых ламп неслись плотной струей снежинки. У столбов ветер выл и свистел еще неистовее, потом вдруг захлебывался, замолкал, а через мгновение начинал буянить с еще большей силой.
— Эх, хорошо! — бормотал Николай. — Чего, сука, свистишь! — И он еще сильнее наклонялся вперед и шагал, шагал по зализанной ветром дороге.
Николай миновал магазин, прошел подвесную канатную дорогу, тянущуюся к стройке из каменного карьера. В ее устоях, в предохранительной сетке, в тросах, на которых, скрипя, раскачивались две пустые вагонетки, ветер так свистел, бесновался и гудел, что казалось — ты высунулся в окно несущегося по железнодорожному мосту поезда.
Потом вдруг навстречу Николаю на предельной скорости прогромыхал подгоняемый ветром самосвал. Николай отступил в снег на обочину, проследил за подпрыгивающим порожним кузовом машины, вышел на дорогу и пошел дальше.
Был второй час ночи, когда Николай подошел к своему дому. Нагорная улица, на которой он жил, была крайней в городе. Небольшие, покрытые, как одеялом, толстым слоем снега садики и огороды подымались справа за домами по склону горы. За крышами виднелся пустой белый склон, а выше качались под ветром и шумели высокие редкие сосны. Дома, почти по самые окна занесенные снегом, казались рядом с горой маленькими и жалкими. В некоторых светились еще окна, но в доме Николая было темно. Хозяева спали.
По вытоптанной в глубоком снегу тропинке Николай подошел к крыльцу. За домом было спокойно, только временами, заносясь за угол, ветер гонял по крыльцу вихрящиеся снежинки да срывал с нависших с крыши снежных пластов снежные дымки. Николай поднялся на крыльцо. Под сапогами заскрипели ступени и тонко завизжал притоптанный снег. Обернулся — над городком, освещенным электрическими фонарями, снегом курились крыши. Огни стройки слились в сплошное тускло светящееся марево.
Дверь в сени была не заперта. На неровных досках пола валиками лежал занесенный в щели снег, и казалось, что в спокойной темноте сеней еще холоднее, чем на улице.
Николай подобрал на полу прутяной ободранный веник и обмел сапоги, соскреб о порог с подошв приставший снег и, только когда разогнулся, почувствовал, какой тяжелой усталостью налилось тело.
На стук долго не открывали. Николай стоял, прислонившись плечом к притолоке. Наконец послышалось шлепанье хозяйкиных туфель и приглушенный войлоком двери голос Настасьи Филипповны спросил:
— Кто тут? Ты, Коля?
Николай ответил. Брякнул крючок, и уже в приоткрытую дверь Настасья Филипповна сиплым от сна голосом торопливо проговорила:
— Ты, Коля? Подожди, я неодетая.
На кухне стояла душная жара. Николай нащупал выключатель. Вспыхнув, лампочка осветила кухню. Занавеска в двери, ведущей в коридорчик, еще колебалась, большой горячей глыбой белела печь. Николай сел на табурет, тяжело выдохнул воздух и несколько минут, ссутулившись, опустив руки, сидел не двигаясь. Потом, помогая ногами, с трудом стащил сапоги. Холодные и влажные портянки положил на печь. Снял ватник, стянул свитер, рубашку и долго мылся под ручным умывальником. Мыльная пена на набрякших руках сразу становилась теплой и грязной. Потом намылил шею, лицо. Вместе с грязью в первый момент будто ушел и сон.
На плите, прикрытой тряпкой, стоял еще горячий чайник. Николай налил в алюминиевую кружку навару смородинного листа. Из шкафчика кухонного стола достал хлеб, масло, конфеты-подушечки и, обжигаясь, придерживая кружку то одной, то другой рукой, с удовольствием отхлебнул несколько глотков. Прихлебывая из кружки, съел два толстых ломтя хлеба с маслом, заедая его слипшимися, похрустывающими на зубах подушечками. Поев, Николай убрал все обратно в стол и, оставляя сырые следы на крашеных досках пола, прошел к выключателю, потушил свет. За занавеской в комнате Николая, так же как утром, лед на окне светился голубыми и желтыми искрами. В комнате было не так жарко, как в кухне. По полу из щелей несло холодным картошечным духом.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.