Хольмганг - [29]

Многие хольмгангеры злоупотребляют этим правилом – их помощники останавливают кровь из маленькой царапины так долго, словно рана размером с кулак Тора. А бывает, что хольмгангер, чувствуя, что поединок если и закончится смертью, то не его противника, наоборот «не замечает» маленькой царапины, пока кровь не коснётся тьеснура. Тогда викинг заканчивает хольмганг хоть и проигравшим, но живым, и если никто не заметил уловки, с честным именем. Но Флоси был одинаково чужд обоих подлых приёмов профессиональных поединщиков. Получив рану, он спешил дать помощнику время на её лечение, пока случайная кровь, коснувшись острова, не закончила схватку. И помощник каждый раз тратил времени не больше, чем требовалось щитоносцу честного бойца.

Олаф-рус уже знал, что Флоси умрёт на этом малом острове. Бродячего скальда приговорила собственная честность. Мало того, что он не воспользовался ни одной дозволенной уловкой, он ещё и тратил остатки дыхания на словесную схватку с тем, кто был на девятнадцать лет моложе. Честь не позволяла самому знаменитому сыну карелки и свейна сражаться молча, когда противник сыплет оскорблениями.

Олаф надеялся, что Флоси переиграет Ваги в первом щите. Дерзкими словами заставит совершить смертельную ошибку, а сам сохранит так необходимое в бою спокойствие, несмотря на все выпады Острослова. Но Флоси, хоть ни разу и не выдал того, что слова Ваги приводят его в бешенство, но и сам не смог вывести Чёрного брата из себя. Да, словесный поединок Ваги проигрывал раза четыре за щит. Четыре раза за каждый щит, не находя что ответить Флоси, он прекращал перебранку и атаковал молча и неистово, как атакует только тот, кому копьё вражьего языка пробило самую душу. Но каждый раз Ваги удавалось сохранить ту малую толику благоразумия, какая способна удержать бойца от фатальной ошибки.

Сейчас со стороны Чёрных братьев это был ещё только первый щит, а со стороны их противников уже третий. Змея Горя уже дважды ужалила лицо Флоси Среброголосого, а Струна Смерти – копьё бродячего скальда – не нанесла Ваги Острослову никакого ущерба. Второй из Чёрных братьев, отдохнув в те паузы, какие предоставил ему скальд, имел право ещё на собственные шесть перерывов. Но он в них не нуждался. Он несомненно устал, но по сравнению с противником выглядел совсем свежим.

Эти поединщики тоже сражались без доспехов. Но только сверкать обнажёнными торсами они не стали, дабы не вызывать в толпе зрителей смешков. И Ваги Острослов, и Флоси Среброголосый понимали, что их мышцам далеко до объёмов покойного Марви Человека-горы, и даже Эрик Одержимый выглядел более мощным по сравнению со склонным к худобе копьеносцем из племени аугов и скальдом, чьим мускулам уже успела нанести ущерб приближающаяся старость.

Хитрый, учитывавший каждую мелочь Ваги надел рубаху и штаны, схожие цветом с тёмной землёй каменистого острова, а его противник опять остался выше разного рода уловок. Флоси Среброголосый сражался в серых одеждах и не расстался с белым, как снежная тундра, плащом.

Щит Ваги Острослова хранил на себе следы Струны Смерти, но до состояния близкого к замене ему было как сыну раба до Валгаллы. Копьё – это не то оружие, которым раскалывают щиты. Оно не наносит дереву того ущерба, какой причиняет секира, боевой топор или меч, но застревает в нём не хуже. И так как правила хольмганга не запрещают атаковать такого бойца, и Ваги, и Флоси били со всей скоростью, но не со всей силы. Застрявшее неглубоко копьё можно выдернуть и одной рукой, поэтому и бродячий скальд, и его черновласый враг, если сомневались, что оружие достигнет цели, придерживали руку. Как по-настоящему опытные бойцы они постоянно руки меняли, перебрасывая копьё то в правую, то в левую ладонь; или отпускали плечо щитоносца и брались за древко обеими сразу.

Кроме уколов оба поединщика все предыдущие щиты активно использовали рубящие движения. Эффект от применения таких ударов выше у копий-топоров, но и обычным копьём вполне можно вспороть горло или поцарапать противника так, что ему мало не покажется. Когда их помощники сходились щит в щит, поединщики били не наконечником, а близкой к нему, окованной железом частью древка, надеясь в отсутствие шлема пробить врагу голову. Но помощники отбивали все удары, а когда Флоси или Ваги успевали обойти противника со спины, пару секунд противник весьма успешно защищался копьём. Вот только если скальд просто отбивал древком вражьи уколы, то Чёрный брат старался наматывающим движением обезоружить врага.

Один раз Ваги, оказавшись из-за нерасторопности щитоносца лицом к лицу с противником, попытался подбить ему ноги, а Флоси периодически перехватывал древко посередине и наносил удары и наконечником, и противоположным тупым концом копья, но пока избранная тактика не приносила успех никому.

И вот настал решающий момент. Ваги Острослов в очередной раз захватил небольшое возвышение в центре острова, и у Флоси не было сил его согнать. Олаф-рус видел, как тяжело ступает немолодой скальд, и размышлял над тем, почему сын карелки и свейна, предчувствуя смерть, выбрал в качестве убийцы такого человека, как Ваги Острослов и как совпал этот пророческий сон с появлением в стране викингов старика, одержимого жаждой мести.