Хольмганг - [30]

– Великий Тор! Что за бросок, что первый, что второй! – не сдержался Гуннар Поединщик, увидев, как Ваги Острослов в погоне за восторгом зрителей добровольно избавился от первого щита.

– Треснутый! – сказал он с презрением, вырвал щит у помощника, а затем швырнул в свой угол. Щит приземлился точь-в-точь на хослур, и Торальф Ловкий послал брату второе орудие защиты таким же мощным и точным броском.

Ваги добился поставленной цели. Зрители не могли сдержать восторга, и даже занятый только собой Гуннар Поединщик заметил, что Чёрные братья достойны уважения. А Олаф-рус заметил другое. Что если Ваги сделал одну из тех глупостей, от которых не уставал удерживать горячих братьев, то значит, он очень уверен в скорой победе. Значит, или хитроумный Ваги Острослов сильно поглупел, или дела Флоси Среброголосого совсем плохи.

Когда поединщик меняет средство защиты таким манером, то пауз не делают, и Ваги имел полное право, не дожидаясь сигнала судей о начале четвёртого щита, пойти в решающую атаку. Но он решил вначале последний раз почесать языком.

– Клянусь языком Локки, тебе конец! Твоё презренное копьё больше не доставит тебе неприличных утех, которые помогают нашему славному Флоси вспомнить сладкие муки плена у детей пустыни!

Оскорбить оружие воина это даже страшнее, чем нанести обиду ему самому, его жене, матери и детям, и никто бы не осудил бродячего скальда, если бы он ответил тем же. Но Флоси не ответил тем же, он ответил достойно.

– Что тебе сказать, друг? С глупыми людьми разговаривать тяжело, как сражаться с женщинами. Опускаясь до разговора с глупцом, чувствуешь себя не умнее его, а, убив женщину, сам чувствуешь себя девкой. Но я сегодня уже третий щит делаю одновременно и первое, и второе. Что тебе сказать, человек, спрятавший несусветную глупость за умными словами, а женскую душу за мужскими штанами и рубахой?.. Мне жаль Змею Горя, она в руках самого ничтожного викинга Срединного Мира. Мне жаль и тебя, потому что, быть может, сегодня я умру и отправлюсь в Валгаллу славным воином, а ты, быть может, останешься жить, но ничтожным человеком. И о своём ничтожестве ты не узнаешь, пока Один не закроет перед тобой ворота Валгаллы и не укажет на дверь, ведущую в царство злой Хель.

Флоси резко замолчал. Его соперник был в гневе. Нормальные викинги в такие моменты краснеют, но лицо Ваги хранило следы вечного загара его матери, поэтому Чёрный брат, почувствовав ярость, почернел. А Флоси сделал паузу, чтобы следующие слова, сказанные самым спокойным тоном, ударили Ваги больнее плети.

– И самое страшное, что родичи могут забыть положить тебе в могилу достаточно серебра. Ибо если ты думаешь, что уж Хель-то, никогда не видевшая достойных мужчин наполовину женщина, наполовину мертвец, станет дарить тебе забесплатно то, что ты получаешь в Митгарде только за деньги, то ты ошибаешься не меньше, чем твои родители, когда дарили тебе жизнь.

Затронув родителей, Флоси перешёл определённые границы, за которыми кончалась его репутация близкого к богам человека. Но Ваги Острослов столько раз за этот поединок бил, забыв все приличия, что Флоси имел полное право хоть на один нечестный удар.

Немолодой скальд выглядел спокойным, но Олаф-рус по одному ему известным признакам видел: Флоси жаждет не просто поражения, а именно смерти Ваги Острослова. Сказитель настолько привык, что в любом фиорде оказывают должное его солидному возрасту, боевому опыту и поэтическому дару почтение, что дерзкое поведение Чёрного брата возымело на него двойной эффект. К тому же Чёрные братья, и Ваги в том числе, раньше появлялись в нескольких его сагах, и потому нельзя было передать словами, как бродячему скальду было обидно слушать солёные шутки от воина, про которого некогда спел хвалебную песнь.

Олаф-рус понимал, что если Флоси проиграет этот поединок, но останется в живых, то не сможет спать спокойно пока, неважно через сколько хольмгангов, не увидит какого цвета у Ваги Острослова мозги. Бродячий скальд получил меньше чем за час столько оскорблений, сколько не видел за более чем полвека жизни. И он жаждал смыть их вражьей кровью, а не заглушить звоном хольмслаунса, хотя видел это только Олаф из племени Рус.

Ваги Острослов, наконец, пришёл в себя. Смех зрителей смолк, когда в небе раздался вопль оскорблённого Чёрного брата. Ваги вместе со своим щитоносцем бросился вниз, используя плечо помощника как опору для свободной руки, на ходу прыгнул и попытался достать Змеёй Горя голову Флоси Среброголосого. Но удар снова пришёлся в щит.

Чёрный брат упал на спину помощника, и разбег щитоносца был столь силён, что получив толчок не самого тяжёлого в Митгарде тела, он тем не менее рухнул вниз, чуть не разбив лицо о внутреннюю поверхность щита.

Ваги умудрился не выпустить копьё, застрявшее от слишком сильного удара глубже нужного, а потому, подпрыгнув и упёршись в щит врага ногами, извлёк его одним рывком. Упав позади своего щитоносца, он покатился дальше, а щитоносец тотчас вскочил и выставил оружие против возможной атаки Флоси. Но перед ним стоял не враг, а лишь его помощник. Точнее не стоял, а острожными шагами пятился к бродячему скальду, захватившему то, что давало ему преимущество: вершину Гордого Острова.