Холера - [67]

Сфекс со скрежетом разомкнул треснувшие челюсти.

— Ежели это будет возможным, смиренно прошу явить почтенному обществу взаимосвязывающую причину всех наших дальнейших упований. В противном случае непредставимым видится тот, кто волею случая…

Его вырванные из тела легкие хрипели и булькали, надуваясь и обмякая, но он, кажется, даже не замечал этого. Спешил что-то сказать, будто надеясь, что на неизвестном ему человеческом языке, который он умел лишь имитировать, ему удастся произнести просьбу о помощи.

— О чем скрипит эта блоха? — осведомилась Ланцетта, пристально глядя на корчащегося сфекса.

— Ты его не узнала? Это тот старик с поверхности.

— Да? — Ланцетта ухмыльнулась где-то за ее спиной, — Что ж, в таком виде он нравится мне куда больше. Ну и что он делает?

— Пытается изображать человека. И так же паршиво, как раньше. Забавно…

— Что тебе кажется забавным?

Холера наклонила голову. Не для того, чтобы лучше расслышать бессмысленную болтовню раздавленного сфекса, а чтобы свежесформировавшаяся мысль закатилась в нужную лунку, как бильярдный шар.

— Эти сфексы… Они кажутся нам всего лишь глуповатыми пауками-подражателями, верно? Как матросские попугаи, скрипящие ругательства на языках, которых даже не знают. Но что если…

— Что? — нетерпеливо и зло спросила Ланцетта. Боль в вывихнутой руке определенно не смягчила ее нрава, но волчица даже с тремя лапами остается волчицей.

— Что, если они тоже смотрят на нас, как на примитивных тварей? Как на огромных тупых сверчков, которые соорудили себе за печкой уютный уголок. Может, потому они и пытаются копировать нашу речь, что считают ее бессмысленным сверчковым треском, не имеющим никакого смысла. Треском, который можно легко подделать, если угадать нужный тон. Я только сейчас подумала о том, как паскудно им, должно быть, перенимать наши манеры. Для них это что-то вроде деградации или…

— Чертовски глубокомысленное суждение. Кажется, у меня есть, чем его дополнить.

Вытащив здоровой рукой нож, Ланцетта коротким плавным движением чиркнула сфекса по шее. Пергаментно-желтая кожа беззвучно разошлась, обнажив ссохшуюся полупрозрачную трубку пищевода и острые кольца трахеи. Крови в его жилах было так мало, что она не плеснула на грудь, как это бывает, когда кому-то вскрываешь глотку, а стала сочиться двумя небольшими ручейками.

Сфекс заскреб пальцами по земле, вывернул голову и умер, широко раскрыв рот. Но даже после смерти он не сделался недвижим. Его голова, похожая на сухой орех, едва заметно покачивалась на тощей шее, точно он кивал сам себе. Холера подумала о том, что где-то внутри этой головы сейчас осатанело бьется о костяные стены большой жирный паук, чей уютный дом только что превратился в его же могилу.

Холера не могла ему посочувствовать даже если бы собиралась.

Это был не тот ход. Они ошиблись. Они спутали направление и теперь бегут вслепую, с каждым шагом не приближаясь к Брокку, а удаляясь от него, погружаясь в нутро смрадного улья. Они умрут здесь, окончательно заблудившись, их истлевшими телами сфексы украсят свои галереи, как букетиками флердоранжа.

Холера не могла отделаться от этих мыслей, даже когда стискивала зубы до ломоты в висках.

Они заблудились. Каменная кишка, беспорядочно петляющая то вверх, то вниз, ведет их к гибели. Страшной мучительной гибели в вечной темноте. Клочьев фосфоресцирующей паутины здесь было так мало, что подземные сумерки становились зловеще густыми и спина бегущей впереди Ланцетты таяла в них почти без остатка. Остановиться, чтобы поболтать и успокоить Холеру она явно не собиралась.

— Надо спешить, — только и сказала она единственный раз, когда они сделали короткий перерыв, пытаясь отдышаться, — Туреал, конечно, славный малый, но надолго его не хватит.

Холера и сама ощущала, как слабеют толчки, колыхающие подземные недра. Как будто крушащий все вокруг себя демон ослабел, израсходовав запас сил. Что ж, даже демоны не всесильны…

— Думаешь, сфексы его…

— Сфексы? — Ланцетта презрительно фыркнула, — Нет, сфексы ничего не смогут с ним сделать. Но наверху сейчас должен твориться настоящий ад. Не думаю, что бургомистр Тотерфиш будет спокойно смотреть, как обезумевший демон из котельной крушит его город.

Да, подумала Холера, не будет. Должно быть, чародеи из магистрата уже стягиваются к старой котельной, оплетая ее коконом защитных чар. Едва ли они будут утруждать себя, погружая Туреала обратно в сон. Старые демоны ненадежны. Скорее, просто разорвут на части, превратив в хлюпающие кляксы меоноплазмы на мостовой.

— Думаешь, улью конец?

Ланцетта усмехнулась.

— Шутишь? С таким же успехом можно заплевать крепость вишневыми косточками. Это была легкая встряска, даже не бой. Десяток раздавленных жуков не в счет. Через два дня они разгребут мусор и все здесь вернется к прежней жизни, точно ничего и не происходило.

— Они снова заведут себе живые бурдюки, чтобы глотнуть сладенького между делом?

— Не беспокойся, в этом городе все найдется, кому поить жуков.

От внимания Холеры не укрылось, что даже во время отдыха Ланцетта, постоянно напряженная и не выпускающая из рук ножа, постоянно оглядывалась. Будто ощущала в стелющейся за их спинами темноте нехорошие знаки.