Ходок. Новый Мир - [41]

— А все этот ирод виноват… — Сидор с досадой посмотрел на нового знакомого, который все ещё тягал рухлядь.

Возмутитель спокойствия, казалось, нисколько не устал. Поджарый горбач таскал и таскал коробки, как заведённый. Ещё и лыбился, как объевшийся сметаны кот.

Вид новоявленного соседа пугал Сидора чуть ли не до икоты: без волос и бровей, да ещё с когтями на руках и клыками в глотке. Он даже подумал было, что это нечисть, а не человек.

— Не молчи. Рассказывай, давай, как здесь все устроено. С сегодняшнего дня я буду тут жить, — сообщил очкарику Слай «благую весть», когда заметил, что тот сполз по стене и больше не в силах поднять и перышка.

Сам же продолжил начатое дело. С очередной поклажей шествовал по коридору, призывно махнув новому товарищу рукой. Не смотря на робость, слюнтяй не был туп. Он мигом сообразил, что от него хотят, пристроился в кильватере и стал просвещать Слая об особенностях местного житья — бытья. Временами «кладезь знаний» замолкал и тихо поскуливал. То ли от ломоты в натруженном теле, то ли от страха скорого возмездия. А может, от того и другого вместе взятого.

Что-что, а уж говорить Сидор любил и умел. Паренек был единственным сыном бывшего архивариуса, а ныне жалкого пьяницы. Мать юноши умерла. Она шла дорогой возвышения и однажды не вернулась из поиска.

В лучшие времена родители поощряли увлечение книгами. Из-за курьезного случая в детстве отрока и прозвали Лукошко. Маленький Сидор сложил в корзинку для грибов множество книг и хотел вынести их из Архива, чтобы прочитать на досуге. Над наивным мальцом посмеялись, немного поругали за попытку стащить из храма науки столь ценные вещи и «крестили». С тех пор прозвище и приклеилось.

Стремление Сидора к знаниям было настолько искренним, что на него обратил внимание Сварог [1]. Бог наделил парня даром. Да не абы каким, а умением наносить увиденные заклинания на свитки.

Юноша и сам не понимал, как это происходило. Но стоило ему увидеть волшбу, как руки, что называется, чесались, а символы древнего позабытого алфавита просились на бумагу.

Поначалу все шло хорошо. Но вскоре Сидор упёрся в потолок. Для того, чтобы записывать поистине мощные заклятия, необходимо было развивать инф. А парень от природы отличался трусоватостью. Лукошко чуть ли не падал в обморок во время охоты на монстров. Гибель матери же усугубила страхи стократ, превратив те в панический ужас.

С таким характером и детской травмой подняться в среднюю, а тем более высшую инфосферу, стало недостижимой мечтой. Посему, на нем вскоре поставили крест, как на бесперспективном. А уж когда спился отец, развитие парня и вовсе остановилось. Деньги для найма погонщиков растворялись в горле родителя, как снег весной. Помочь Сидору в поиске было некому. Лукошко успел открыть два луча начал, но развить в полной мере даже один не удалось.

В общем, жизнь парня не задалась. В Доме Одаренных Сидор отбывал номер и с нетерпением ждал, когда же богиня перестанет посылать его в бессмысленный поиск. Он жаждал занять пост архивариуса. К сожалению, на эту вожделенную должность брали только свободных от повинности людей. Она требовала постоянного присутствия «в мире» и оседлости.

— А ты складно глаголешь. Далеко пойдёшь. Держись меня, не пропадёшь! — выслушав очкарика, хлопнул того по плечу Слай, — Увидимся на обеде, бывай.

Разохотившийся Лукошко говорил почти часа. Он не только полностью описал структуру и распределение сил в Доме Одаренных, но и излил душу, поведав о своей горькой судьбе. Отрок и не подозревал, что излишняя болтливость полностью изменит его последующую жизнь.

— А ведь он будет мне полезен, — удовлетворенно отметил Слай, глядя в след худому, презираемому всеми пареньку, — Главное, привязать его к себе. Подарить надежду на новую жизнь.

День складывался на редкость удачно. В процессе переноски мусора ему пришла мысль использовать доставшиеся техники. Слай напитывал мышцы «печатями» и вкладывал в них нейтральное шакти. От такого тело налилось силой, а выносливость выросла в разы.

Когда же структуры порядка распадались, то повреждали мышечные волокна, и юноша применял «око жизни». Оно восстанавливало ткани, и процесс начинался заново. Жаль, энергии хватило всего лишь на четыре часа подобной работы. Но и в результате недолгой тренировки Слай стал немного крепче.

— Посплю и продолжу, — подумал он и завалился на голый дощатый пол.

Кроме крова над головой никакого другого обеспечения своим жителям Дом не предоставлял. Одаренных лишь кормили три раза в день. Остальное они добывали самостоятельно. Да и за еду взымалась плата из добытого в поиске добра.

Вздремнув на неудобном покрытии пару часов, Слай принялся за обустройство жилища. Он хотел сделать из него тренировочный зал. Благо подходящих материалов осталось предостаточно. Ими были резиновые ленты, лестницы, кипы разномастных верёвок, доски, железные прутья, тяжелый молот и многое другое.

Мозг вселенца оказался просто кладезем знаний. Используя их, Слай соорудил множество различных тренажеров и приспособлений. Увлёкшись оборудованием личного полигона, юноша и не заметил, как пропустил обед, а за ним и ужин.