Ход черной королевы - [61]

— А он был один в квартире? — спросил Женя.

— Да, абсолютно один, — закивал Ручкин, — он смотрел телевизор, начинались пятичасовые «Новости».

— А кто может подтвердить, что вы пришли к нему именно в пять часов вечера? — продолжал Кудрин.

— Да никто, — ответил Ручкин, — я же один приходил.

— Это плохо, — проговорил Кудрин, — похоже, что у вас нет алиби.

— Да вы что, какое алиби, я никого не убивал, — громко вскрикнул Ручкин.

— Вспомните все по порядку и в мельчайших подробностях, как входили в подъезд, кого видели там, — сказал Кудрин.

Ручкин замолчал и несколько минут напряженно всматривался в противоположную стенку, вытирая лоб от обильного пота, катившегося со лба.

— Вспомнил! — он всплеснул руками. — Когда я выходил из подъезда его дома, то из окна третьего этажа услышал голос Полетова, который мне прокричал, что я забыл у него свою панаму. После чего он мне ее скинул из окна, и она попала прямо в ноги старушке, которая сидела с еще одной женщиной на лавочке. Эта бабушка грызла семечки, и вокруг нее было много шелухи от них, так вот панама попала прямо на нее. Я помню, как-то мы с Полетовым шли к нему домой, и эта старушка так же сидела на лавочке и щелкала семечки, — продолжал Ручкин, — так вот, он мне тогда сказал, что ее все называют Щелкунчик.

— Мы это обязательно проверим, — сказал Кудрин, — а вы пока останетесь в камере до выяснения всех обстоятельств, связанных с вашим алиби.

Когда Ручкина увели, Женя позвонил Сенину и попросил его еще раз опросить свидетельницу Серову на предмет упавшей панамы и женщину, сидевшую с ней тогда на лавочке, а сам вызвал Шуклина и опросил его. Но, похоже, Николаев был прав, не сложилось у Кудрина впечатления, что он был причастен к убийству Полетова. Слишком мало времени у него было для осуществления этого преступления, да и, судя по разговору, Шуклин твердо намеревался устроиться водителем в автобусный парк. А кроме всего прочего, его ждет невеста, на которой он хочет жениться. Все это как-то не связывалось в логическую цепочку, выстроенную Кудриным при выдвижении рабочей версии.

Через час позвонил Сенин и доложил, что Серова полностью подтвердила слова Ручкина о том, что, когда он вышел из подъезда, панаму сбросил из окна именно Полетов. Кроме нее, это же подтвердила жительница четвертого этажа Нефедова, которая сидела с Щелкунчиком в тот момент на лавочке возле подъезда. Сенин обещал к вечеру доставить их объяснения в отделение милиции.

«Так, — подумал Женя, — значит, у фотографа есть алиби, и выходил он из подъезда, когда Полетов еще был жив. Значит, моя версия окончательно летит ко всем чертям».

Кудрин позвонил дежурному офицеру и попросил снова привести к нему Ручкина, а Шуклина отпустить домой. Когда Ручкина привели и он снова уселся на стул, Женя увидел, как из его глаз брызнули слезы, и он рукавом рубашки пытался их вытирать, но у него плохо это получалось.

— Семен Ильич, успокойтесь, — сказал Кудрин, мы проверили ваше алиби, и оно подтвердилось. Действительно женщины, сидевшие тогда на лавочке, подтвердили, что, когда вы выходили из подъезда, именно Полетов скинул из окна вашу панаму. А это значит, что когда вы ушли, он был еще живым. Припомните, пожалуйста, — попросил Женя, — кто еще в последнее время бывал у Полетова?

— Где-то около года он жил с молодой девушкой по имени Геля, — начал рассказывать Ручкин, — Борис Иванович был без ума от нее и как-то обмолвился, что она работает недалеко, на заводе лакокрасочных изделий, а проживает в заводском общежитии. У них было все хорошо, они ходили в магазины, на концерты, в кино, но на той неделе у них произошла ссора, и Полетов выгнал ее вместе с вещами.

— А нет ли у вас случайно ее фотографии? — спросил Кудрин.

— По-моему, есть, я их вдвоем сфотографировал зимой под самый Новый год, надо посмотреть дома, — ответил Семен Ильич.

— Я бы вам был признателен, если бы вы нашли ее и принесли мне, — проговорил Женя.

— Понял, Евгений Сергеевич, — ответил Ручкин, — я свободен?

— Да, конечно, — ответил Кудрин, — я буду ждать.

Ручкин вышел из кабинета, и в этот же момент в него вошел дежурный офицер, который передал пакет из райотдела с протоколом осмотра места происшествия и заключением эксперта-криминалиста.

— В коридоре тебя ждет заведующий ювелирной мастерской, — сказал он и вышел из кабинета.

Кудрин внимательно прочитал протокол и заключение эксперта, и его взгляд сразу же уцепился за фразу «в замке входной двери квартиры обнаружены царапины от металлического предмета, ригель слегка помят. Возможно, что эти повреждения были сделаны некачественным дубликатом ключа, выполненным кустарным способом, либо отмычкой…»

«Что же выходит, — подумал Кудрин, — кто-то заранее сделал дубликат ключа от входной двери квартиры Полетова?»

Далее в экспертном заключении было сказано, что при осмотре места происшествия были обнаружены отпечатки пальцев ранее судимого за кражу Наумова Сергея Яковлевича, проживающего на Нагатинской улице в доме № 16.

«А это удача, — подумал Кудрин, — возможно, из этой информации получится новая рабочая версия».

Он вдруг вспомнил про гражданина, ждущего его вызова, и, открыв дверь, сказал: