Ход черной королевы - [59]

— И у меня женщина со второго этажа также его видела сегодня, выходящим из подъезда дома в это же время, — вторил ему Сенин и еще добавил, — она вспомнила, что этот человек вроде как работает в фотоателье на Варшавском шоссе.

— И я, кажется, знаю его, — продолжал участковый инспектор, — это Ручкин Семен — заведующий фотоателье, что находится рядом с магазином «Детский мир» по адресу Варшавское шоссе, дом пятьдесят пять.

— Отлично, все удачно, — порадовался Женя, — сейчас, правда, уже поздновато, — бросив взгляд на часы, добавил он, — восемь часов вечера, и фотоателье уже закрыто, поэтому необходимо пробить его по адресному бюро и наведаться к нему.

К этому времени оперативная группа завершила свою работу и уехала в райотдел, а прибывшая специальная медицинская служба увезла тело Полетова в морг.

— Тут рядом находится мой пункт охраны правопорядка, — сказал Сенин, — там есть телефон, и мы узнаем адрес Ручкина.

Они опечатали квартиру потерпевшего, вышли из подъезда дома и направились в сторону продуктового магазина, в торце которого с отдельным входом располагался пункт охраны правопорядка.

Через полчаса они уже знали, что Ручкин проживает совсем рядом, на той же Нагатинской улице.

Дверь им открыла пожилая женщина в цветастом фланелевом халате, она просто оторопела при виде сотрудников милиции.

— Ручкин Семен Ильич здесь проживает? — спросил Сенин.

— Да, но его сейчас нет дома, а что случилось? — испуганно вопросом на вопрос ответила хозяйка, забыв пригласить зайти работников милиции в квартиру.

— Позвольте войти? А вы кем ему приходитесь? — при входе в квартиру тихо проговорил Кудрин.

— Я его мать, — ответила женщина, — меня зовут Нина Петровна, а Сема пошел на встречу со школьным товарищем. Понимаете, так случилось, — она вдруг стала быстро объяснять, закрывая на груди расстегнувшийся халат, что его одноклассник Вова Шуклин после окончания школы с кем-то подрался, и его посадили в тюрьму. И вот вчера он освободился и пригласил Сему к себе домой отметить это событие.

— Я знаю этого Шуклина, — сказал участковый инспектор, — только вчера с ним общался, и где проживает, тоже знаю.

— А почему вы ищете Сему, он что-то совершил? — продолжала волноваться Нина Петровна.

— Нам нужно с ним поговорить, — уклончиво ответил Кудрин.

Женщина что-то написала на листке бумаги и протянула его Кудрину.

— Это наш домашний телефон, позвоните мне, пожалуйста, а то я буду волноваться, — тихо проговорила она.

Попрощавшись с Ниной Петровной, они быстро пошли в сторону отделения милиции. На работе, минуя кабинет оперативников, Женя и участковый инспектор сразу пошли к Николаеву. Кудрин подробно рассказал об этом происшествии и о возможном подозреваемом Ручкине, который в настоящий момент находится у своего приятеля, освободившегося из мест заключения.

— Возможно, Ручкин и совершил это убийство, а мотив — корысть, ведь он наверняка знал, что потерпевший был совсем не бедным человеком, — проговорил Женя, — может быть, ему в этом помогал и Шуклин, которому наверняка нужны деньги после освобождения из колонии.

— И среди бела дня вот так просто пришли и убили его? — удивился Николаев. — Да и еще свидетели видели, как Ручкин выходил из подъезда практически сразу после совершения преступления. Хотя, а почему бы и нет, в качестве рабочей может быть и такая версия.

— Вот что, мужики, — обрубил Павел Иванович, — берите-ка дежурную машину и отправляйтесь к этому Шуклину. Их обоих надо сегодня брать!

Дежурная машина быстро доставила их на Нагатинскую улицу, где вокруг частных домов полным ходом шла застройка пятиэтажными зданиями. Остановившись у одного небольшого домика, они зашли в калитку, и картина, открывшаяся перед ними, сразила их буквально наповал.

Во дворе, у входа в дом стоял деревянный стол, а по бокам две лавки. Хотя уже начинало темнеть, но ясно было видно компанию, расположившуюся на этих лавках, — двое мужчин спали, уткнувшись лбами в тарелки, один из лежал на земле и громко храпел, а двое других, обнявшись, что-то бубнили.

— Вот это картина маслом, — улыбнулся Кудрин.

— Да они все просто в хлам пьяные, — подтвердил Сенин, — вот те двое, что пока при памяти, и есть Ручкин и Шуклин.

Они подошли к столу, на котором стояли недопитая четверть самогона и разнообразная закуска, и в этот момент из дома вышла пожилая женщина и, дыхнув перегаром, спросила:

— А что, милиция тоже хочет отметить возвращение моего сыночка из зоны? Проходите к столу, гости будут рады, а я принесу закуску. — Она икнула, а потом смачно рыгнула, обнося их перегаром, и нетвердой походкой пошла в дом.

В этот момент Женя почувствовал, как завыл его желудок от голода, он ведь сегодня даже не обедал.

— Ты знаешь, Олег, что такое голод? — тихо спросил он у Сенина. — Это когда в парах чужого перегара улавливаешь тонкий запах закуски.

— Мамаша тоже набралась прилично, — улыбнувшись, проговорил Сенин и подошел вплотную к Ручкину, который уже сидел на лавке один, а Шуклин лежал на земле рядом.

— Семен Ильич, вставайте, нам нужно с вами поговорить, — сказал Сенин.

— Зачем? — спросил Ручкин, уставившись на погоны участкового инспектора.