Хочу жить вечно - [72]

— Это лишний раз говорит о том, что нужно совершенствоваться в колдовском искусстве. Ходить в школу не пропускать уроки. Набирать форму, в конце концов.

Мульти улыбнулся:

— Мы этим занимаемся каждый день. О! Вот посмотри, пушки какие-то не обычные.

Действительно, по дороге прошли гигантские сороконожки. Они тащили за собой громадные многоствольные пушки. Некоторые имели три дула, другие семь, а отдельные экземпляры полсотни, правда не очень больших стволов. Такие орудия волокли на специальных широких колесах, что бы пружинить и смягчать ход. Дула были длинные черные и смотрелись устрашающе. Араге была, слегка, ошарашена их видом:

— Он смотрятся словно орудие судного дня. Какая в них скрыта мощь!

— Ой, Араге, не смеши меня, примитивное оружие. Я видел много сражений, а также документальных фильмов про войну и там было такое… Тысячи звездолетов и миллионы ракет сшибались в космосе. Целые звездные системы выгорали, словно по ним прошелся тайфун аннигиляции. История нашей цивилизации это сплошные космические конфликты, в одном даже я участвовал. Правда, как следует, повоевать не пришлось, противник оказался слабым технически и был быстро разбит. О чем это говорит? Что надо в первую очередь наращивать научно-технический потенциал. Как говорил Великий Ирки: — Техника, в период войны решает все!

— А как говорил один наш вождь Сталин: — техника без духа мертва! Мы должны быть идеалистической империей и верить в духовное начало, его господство над материей.

— Араге, я разговаривал с учителем с планеты Земля. Он говорил, что Сталин кровавый и жестокий тиран. А ты его цитируешь.

— Не знаю, кем он был в прошлой жизни, может быть диссидентом, но Сталин великий правитель. Он сделал нашу Родину самой сильной страной на Земле, мы выиграли войну, нас ценил и уважал весь мир. А что касается жестокости, то великий правитель и должен быть жесток. Иначе не будет порядка, и тебе сядут на голову мерзкие твари.

— Жестокость должна быть разумной. А в целом, я с тобой согласен — сильная власть — жесткая власть. Но ведь у нас была демократия, и народ имел избирательное право.

— У нас тоже была демократия и народная выборная власть. Советы самый демократический институт в мире.

— Тогда я согласен, у вас не плохая империя.

Тем временем армия стала выстраиваться в кружочки. Впереди замаячили стены крепости. Мультини отвлекся от дискуссии:

— Ого, Араге. Похоже, сейчас будет штурм.

— Вот только, что они будут брать на приступ? Как ты думаешь, чья эта крепость?

— Разберемся!

Крепость, стоящая на пути была темно-вишневого цвета. Куцые башни с толстыми зубцами тускло отсвечивались в лучах четырех солнц. Довольно большая цитадель с глубоким рвом, наполненным багровой плескающейся лавой. Она казалась живой, от нее тянулись длинные щупальца. Когда самый дерзкий из всадников подскочил к ней, его схватило раскаленной лапой. Лось взвизгнул и трепыхнул ногами, а седок испарился в огне. В ответ армия начала перестраиваться. По передним рядам прошли огненные полосы, это защитники начали стрелять.

— Похоже на трассирующие пули. Может у защитников есть пулеметы?

Араге протянула руку:

— Это вряд ли, тогда было бы противоречие между техникой и общим уровнем прогресса. Другое дело, что обычные ружья могли усилить магией.

— Вот это гораздо понятнее.

Войска, марширующие под флагом каракатицы, развернулись назад, отводя солдат. Главный генерал, он был в черных латах, не растерялся. Его вид наоборот стал напыщенным и гордым. Надувшись, он скомандовал:

— Развернуть артиллерию.

Пушки пришли в движение, их расположили таким образом, что они были недосягаемы для выстрелов из крепости и, в тоже время могли разить наповал. Под колесами ломались небольшие деревца, от отдачи стальные туши подавались назад. Даже на расстоянии было страшно, от их грохота закладывало уши.

— Ого, Араге! Похоже, что это "глушилка".

— Нет, это гром. Вон и градины.

Тяжелые ядра с грохотом врезались в башни и стены. Слышались разрывы, взметалась в небо земля, осколки камней и кирпичей. Вес отдельных ядер достигал трех пудов, и они пробивали внушительные бреши.

Генерал пыжился и что-то орал, из-за грохота его не было слышно. В ответ заговорили крепостные пушки, они были небольшие и били на меньшую дистанцию. Правда, порой они доставали осадную артиллерию, причиняя ей повреждения.

Командир опять отдал приказ и в ход пошли бомбы. Они с воем летели по воздуху, а потом взрывались, разбрасывая осколки. Араге внимательно смотрела на стену. Одна из бомб упала рядом с седоусым солдатом в тот момент, когда тот набивал трубку. Хладнокровно подпалив табак, он затем сунул ее в рот. А когда рядом упала еще одна бомба, просто сплюнул.

— Не эффективно, зато эффектно.

— То есть не эстетично, зато практично.-

Засмеялась Араге.

Обстрел усилился, одна из пушек стреляющей крепости была сбита, она полетела в ров, плюхнувшись в красную жижу. Место падения зашипело. Генерал довольно потер руки. Артподготовка была доведена до своего максимума.

И, тем не менее, оставались резервы. В частности, какой-то человек в желтом халате подходил к пушкам и произносил заклинания, после чего они били гораздо чаще и их снаряды обретали разрушительную силу. Вот стоящая на торце между стен башня раскололась, затем ее остатки обвалились. Стены тоже покрылись сначала крупными трещинами, потом в них возникли внушительные бреши. Все это сопровождалось приветственными криками и радостным улюлюканьем. Наконец огонь перенесли и на сам ров. Бомбы и ядра еще больше разогрели огненную жидкость, заставив ее биться фонтаном. После чего стрельба еще больше усилилась, рухнула другая башня, а затем окончательно обвалилась стена. Ответная пальба заметно ослабела.