Хочу увидеть океан - [3]

— И что же в этом плохого? — удивлялась мать неудовольствию сына.

— А помощь эта выражается не только в покупке новых телевизоров для школы или ультрасовременных компьютеров для компьютерного класса, но и в элементарных взятках. И заметь, все директору достается. Учителям — хрена с два. Вот я — вдалбливаю в головы юных засранцев английскую грамматику, а мне за это подают, как нищему в переходе. Впрочем, нищие побогаче учителей будут. Плюну я на этот лицей, уйду!

И действительно плюнул. Спасибо отцу бывшего сокурсника Кирюши Лаврова, устроил в свою весьма преуспевающую фирму переводчиком. Деньги пошли совсем другие, и мама с сыном наконец осуществили свою мечту — каждый день есть докторскую колбасу. Лелея эту мечту со времен нелегкого детства, когда за ужином семья сидела вокруг кастрюльки с картошкой в мундире, а старенький черно-белый телевизор показывал какой-то очередной тягомотный спектакль, Ольга Александровна передала свою мечту сыну, потому что и ему в детстве было несладко. Воспитывала она Юрика одна, так как ее муж слинял от них через несколько месяцев после рождения совсем не долгожданного наследника. То есть она-то сынка очень даже ждала, и родила она его в двадцать девять лет, а мужа появление орущего младенца только раздражало. Мальчишка не давал ему ночами спать, а работа у Василия Николаевича была очень ответственная, умственная: он заведовал районным отделением ДОСААФа. Как же он мог принимать исключительно важные решения, если голова с утра трещала от постоянного недосыпа? Чем он занимался на работе, Ольга Александровна представляла себе довольно смутно. Чем-то добровольно-патриотическим, что содействовало армии, авиации и флоту. Плакаты видела на улице — большие, красочные: cамолеты в небе летят, военные корабли по морю плывут, и мужественные лица летчика, солдата и моряка в профиль крупным планом вызывают чувство гордости. Ольга Александровна вспомнила, каким важным-важным и многозначительным был ее Василий Николаевич, чем и подкупил ее когда-то. В гостях он всегда глубокомысленно помалкивал, видимо исходя из принципа: «Молчи — за умного сойдешь». Она-то думала, что за таким солидным человеком будет жить как за каменной стеной. А оказалось, что за этой показушностью скрывался полный ноль. Надутый пузырь, да и только. Уж как она потом работала на трех работах, чтобы сынок в приличной школе учился, с репетиторами по английскому языку занимался, а потом на подготовительные курсы в институт ходил. Но когда вместе с ним она приехала после вступительных экзаменов в институт и увидела фамилию Юрика в списке, чуть не разрыдалась от счастья. Однако по-прежнему, пока он учился, с утра спешила в детскую больницу, где сестрой-хозяйкой работала до часу дня, затем мчалась сломя голову в соседнюю школу, где в группе продленного дня трудилась до шести вечера, а потом еще в школе рядом с домом полы мыла. И сынок у нее был одет всегда чистенько, и обновки ему справляла при первой возможности, вот только с едой было скудновато и однообразно. Поэтому они сейчас наверстывают, позволяют себе излишества, как их не раз упрекал в этом Ирик. Пожил бы он хоть неделю на тех скудных харчах, как они когда-то, а так — где ему понять?!

В глубине квартиры слышались шаги Юрика, потом скрипнула дверь ванной. Все у нее руки не доходят смазать петли этой двери. Хоть и двое их всего, хозяйство небольшое, но дел почему-то все больше и больше. «Старею, что ли?» — подумала вполне оптимистично Ольга Александровна. Поскольку старость ей казалась очень даже ничего, хорошая у нее старость — сытая, необременительная, давно она уже покинула и обе свои школы, и детскую больницу. Юрик обеспечивает их, иногда только подключая ее к своему нелегкому бизнесу, когда она должна играть роль секретаря при своем боссе — тогда наступает ее звездный час. Она встречает девиц в элегантном костюме и в туфлях на высоких каблуках. Давно уяснив, что крашеные белокурые волосы ее сильно молодят, в свои шестьдесят два года она выглядела лет на пятьдесят с небольшим, регулярно посещая парикмахера и салон красоты, где Риточка делала ей массаж лица и шеи, а Нинуля маникюр. Свои босые ноги Ольга Александровна никому не собиралась показывать, и поэтому на педикюре можно было сэкономить. Слава богу, ее не мучили возрастные шишки на ногах, и она выдерживала несколько часов в узких модельных туфельках. А когда клиенты уходили, она скидывала эту узконосую лакированную красоту дорогущей фирмы «Бруно Магли», что привез ей Юрик из Италии, и с удовольствием влезала в мягкие тапочки с поросячьими рожицами на носках, опять же — подарок Юрика на какой-то праздник. Балует он ее, всегда сам предлагает купить какую-нибудь обновку, ей и просить не приходится. И время от времени Ольга Александровна обожала перебирать вещи в своем шестистворчатом шкафу, дефилируя перед огромным зеркалом в Юриковом кабинете, как модель на подиуме. В эти минуты она себе очень нравилась, и так хотелось зрителей, восторженно взирающих на ее стройную фигуру и легкую походку.

Наконец появился ее сыночек ненаглядный — уже выбритый, причесочка, будто только что от парикмахера, спортивный костюм импортный ловко сидит на его подтянутой фигуре. Может, и прав Ирик, без живота Юрочка стройнее выглядит. А он уже подсел к столу и плотоядно уставился на бутерброды. Мама тут же поставила перед ним горячий кофе, подгадала, чтобы был готов, как только Юрик за бутерброд возьмется.