Хочу бабу на роликах! - [2]

– Некуда, – ответила я и передала трубку свекрови.

Пока она ворковала с обожаемым сынулей, я подумала: ерунда все это, идиотские стереотипы, нет, мой Глеб любит меня и не променяет ни на какую длинноногую красотулю. Слишком многое мы с ним вместе пережили, и он меня почти никогда не подводил. И вообще, он хороший парень, а главное – любит меня. Я это чувствую. Когда он мне звонит, у него так теплеет голос… И ночью нам хорошо вместе, он всегда во сне держит мою руку. И не нужны ему другие, это свекрови нужна другая невестка, более престижная, более эффектная… А ведь она еще не знает, где и кем я работаю, у нее бы от презрения ко мне печенка лопнула. Вот уже несколько лет я служу домработницей в одной богатой семье. Правда, семья вполне интеллигентная и ко мне прекрасно все относятся, но факт есть факт. Кстати, Глеб тоже думает, что я работаю в коммерческой фирме бухгалтером. Я когда-то окончила бухгалтерские курсы, но работы менее подходящей для меня, наверное, и выдумать невозможно. Я и бухгалтерия – две вещи несовместные, как гений и злодейство. Но для Глеба и его мамы это было прекрасной отмазкой. Платят мне в этой семье хорошо, и я вовсе не чувствую себя униженной, ни в коей мере. Вот только они не знают, что муж у меня – артист, в последний год даже приобретший известность, Глеб Ордынцев. Ох, а ведь эта чертова кукла права, мне действительно придется уйти с работы совсем по другим соображениям. Что, если какому-нибудь журналюге вздумается узнать, где трудится жена восходящей звезды? Это будет некрасиво – и не столько по отношению к Глебу, это ерунда, в конце концов, ничего постыдного я не делаю, а по отношению к людям, у которых работаю.

Их ведь замучают идиотскими вопросами, и вообще…

– Саша, что с тобой? – вернул меня к действительности голос обожаемой свекрови.

– Нет, ничего, просто я устала, квартальный отчет…

– Глеб сказал, что вернется поздно.

– Я знаю.

– В таком случае я, пожалуй, поеду домой. И подумай, Саша, над тем, что я сказала.

– Обязательно, Светлана Георгиевна, обязательно подумаю!

И она, слава богу, удалилась. Я вздохнула с облегчением. И тут опять зазвонил телефон.

– Алло!

– Могу я поговорить с Александрой? – произнес приятный женский голос.

– Это я.

– Саша, добрый вечер, я вам звонила, вам передали?

– Вы Мария Львовна?

– Да-да. Сашенька, мне совершенно необходимо с вами увидеться.

– Извините, а в чем дело?

– О, это не телефонный разговор. – Голос звучал очень взволнованно. – Вы сегодня заняты?

– Сегодня? Это так срочно?

– Вам неудобно? Вы, наверное, устали, да? Вы ведь работаете? Я понимаю, но завтра, завтра вы могли бы встретиться со мной? Это очень важно, поверьте, Сашенька.

– Завтра я тоже работаю, вот если сразу после работы…

– Хорошо, вы только скажите, в котором часу!

– Ну я могла бы, наверное, часов в пять – в половине шестого.

– Замечательно! Я остановилась у старой подруги, это в районе Арбата, улица Вахтангова…

– Вы хотите, чтобы я к вам пришла?

– Да, если можно.

– Мария Львовна, простите, но с чем это связано, я никак в толк не возьму… От кого вы?

– Сашенька, я завтра все вам расскажу, поверьте, для вас это не менее важно, чем для меня. – Голос у нее сорвался от волнения. – Запишите адрес и я вас жду.

Ничего не понимаю, что за тайны мадридского двора? Мне было любопытно, но не больше. В моей жизни никаких тайн нет, да и не было никогда. Я вся как на ладошке, хотя нет, одна тайна все же есть – место моей работы. Я терялась в догадках. Дура, надо было поехать к ней сегодня, это недалеко, по крайней мере, я бы уже знала, в чем дело, но с другой стороны, я так устала… Ладно, доживу до завтра.

Черт, а может, белая красавица кошка не зря мне подмигнула? Может, намекала на Марию Львовну с какими-то тайнами?

Глеб вернулся довольно поздно, чуть подвыпивший, но такой веселый и довольный, что я ничего ему говорить не стала. Он сразу начнет кричать, чтобы я не смела идти неизвестно к кому, неизвестно зачем – и все в таком роде. Лучше уж узнаю, что за тайны такие, а потом расскажу. Ой, мамочки, а что, если это как-то связано с Глебом? Вдруг Мария Львовна – мама какой-нибудь девицы, которую он трахнул где-нибудь на гастролях? Но нет, она же вроде из Израиля, а Глеб в Израиле не был. И потом, голос этой неведомой Марии Львовны звучал очень ласково и доброжелательно. Стоп, это доносчики обычно именуют себя доброжелателями. «Знаете, Саша, ваш муж вас обманывает, я не могу молчать, я желаю вам добра!» Нет-нет, глупости, тогда она не стала бы называть себя и не стала бы приглашать меня к себе…

– Сашка, о чем ты так глубоко задумалась?

– Квартальный отчет! – машинально ответила я.

– Слушай, Сашка, бросай ты, на фиг, эту бухгалтерию! Она ж из тебя все соки высосала, хватит! Проживем как-нибудь! Нет, правда, Сашенька, подавай заявление об уходе, я требую!

– Требуешь? – безмерно удивилась я. Это слово не из Глебкиного лексикона.

– Да, требую! – смеялся он. – Могу себе позволить!

– Это с какой же стати?

– Сашка, у меня такая новость, закачаешься!

– Что ж ты молчишь, говори скорее!

– Нет, завтра!

– Глеб! – закричала я. – Глеб, немедленно говори, что случилось!