Хочешь жить - умей вертеться - [9]

Узнал, что мистер Эванс просто удачливый коммивояжер, удивился. Потому что этот мужик, судя по состоянию дома, весьма недешевого, должен уметь продать моряку ведро воды забортной и белым медведям снег зимой. Но увы, отец семейства в отъезде, прямо как мой, так что полезное знакомство придется отложить.

Лиля еще уперлась, мол, она обратно в маггловский мир не собирается. Господи, ну какая же еще дурашка!

— Видишь ли, дело в чем, — обратился я к ней. — Мир у нас так-то общий. Одна планета. И законы, действующие на ней, продолжают действовать, им без разницы, что одна тысячная часть особей одного из живущих на планете видов о них думает. Но если ты их не знаешь и не понимаешь, то рано или поздно нарвешься на их исполнение и, скорей всего, самым неприятным образом. Вот, смотри, волшебники могут заклинать ветер? Нет?

— Мерлин мог.

— А что после того было, ты читала?

— Буря была. Так он же этого и добивался.

— Буря — это последействие. Ну как тебе объяснить? Ладно, давай с законов Гампа. Ничто нельзя создать из пустоты, верно?

* * *

А девчонка и правда не дура. Но упертая, как все бараны солнечного Дагестана разом. «Есть магия, и все объясняется ей», и точка. Но какие-то связи все же пытается строить. Пока доказывал обратное, два раза почти вспотел, но меня тоже клинануло. Зато как на меня смотрели ее мать и сестра, когда я доказал-таки! Если честно, я уже и сам не помню, как. Выпить бы сейчас грамм пятьдесят…

Выпил чашку чая. Попросил покрепче. Хочу домой и кофе. И помолчать, хорошо бы пару дней. Эх, мечты, мечты.

— Что же мне делать, Северус?

Это она мне? Охо-хо.

— Ну, я бы предложил продолжать учиться в обычной школе, как самое простое.Ты умненькая, справишься. Экстернат — знаете, что такое?

Эвансы дружно кивнули, Лили расцвела, а я обернулся к старшей сестре.

— Петунья, ты ведь сможешь помочь? А если ты и со мной позанимаешься, я приготовлю зелье для густоты волос, оно на всех одинаково действует. Все девчонки ваши обзавидуются, гарантирую. Кстати, ты и сама кое-что можешь попробовать, я дам переписать. Без добавления магии и из простых растений можно много чего полезного получить.

Старшая сестрица просияла. Младшая тоже, но как-то мне выражение ее глазок не понравилось.

Нет, Лиля, это вовсе не дыбоволосное, как ты подумала, что явно было написано на твоей нахальной и хитрой мордочке. Но я этого тебе не-ска-жу.

* * *

Домой я летел, кажется, не чуя под собой ног. Какая лаборатория, просто посидеть на кухне в углу, в тишине. Или полежать. Хотя... в подвале тихо и уютно. И никому ничего не надо объяснять, я там буду один. И котлы. И идеи...

Дома довольная матушка тщательно терла старую тарелку какой-то тряпкой. Ну и ладушки. Зато сытая, тщательно умытая и причесанная, вот только надо будет еще в универмаг сходить, приодеть. Кофе я себе сварил двойную дозу на обычную чашку, глазки открылись, настроение повысилось… Тарелку у матери отбирать не стал, может, она так успокаивается. Пока то да се, выяснил, что к директору она отправится еще не скоро. Верховный Чародей и глава Визенгамота ответил, что ему тоже очень интересно, что такое со мной получилось, но освободится он только к концу месяца. И сам пришлет сову. «Или просто заявится», — перевел я для себя и заодно для матери. Лучше быть готовыми заранее. Впрочем, у меня теперь почти месяц, чтобы как-то ухитриться поприсутствовать на такой важной для меня встрече или придумать, как подслушать «издалека». Так что это скорей плюс.

Слава бо… Мерлину, матушку не заступорило. Мне кажется, или у нее наметился какой-то прогресс? Тихая робкая радость по этому поводу плюс удовлетворение от хорошо проделанной сегодня работы (местами тяжелой!) так и просили чего-то этакого. Картошечки пожарить, точно.

Мама Эйлин клубни отмыла и почистила, наконец начав использовать на кухне заклинания (ура, она все-таки что-то такое знает!), а я резал и выкладывал на старое, ветхое, но чистенькое полотенце, подсушить. Вообще резать картошку соломкой то еще медитативное занятие, скажу я вам… Не успел оглянуться, как ее оказалось аж на две сковороды. Ну и ладно, сегодня нажарим, завтра доедим. А еще с Эйлин оказалось удивительно хорошо молчать. Я оценил.

На сковороде аппетитно скворчал лучок с кусочками бекона, я засыпал в эту красоту первую порцию нашего «второго хлеба» и даже успел перевернуть и подсолить, как в прихожей что-то сбрякало и мужской голос завопил:

— Эйлин!

Мать рванула было, но я успел ее опередить. Мужик внушал. Мужик имел здоровенные кулаки, длинные руки, трубный глас, нехорошее настроение и подозрительно принюхивался. А еще он был довольно высокий и жилистый, так что я наконец поверил, что это действительно отец моей тушки. И, недолго думая…

— Папа приехал! — облапил я мужика и быстро отскочил, пока тот чего не придумал в ответ — выражение его лица мне совсем не понравилось. Но упускать инициативу было жаль, а потому, пока папаня не успел подобрать челюсть, его рот надо попробовать занять чем-то однозначно приятным.

— Как раз к ужину! — радостно провозгласил я и, схватив за рукав, поволок еще не пришедшего в себя мужика на кухню, где тут же усадил его за стол и навалил гору жареной картохи. Умница мать успела сунуть на сковороду еще и пару сосисок прежде, чем снова впасть в ступор, так что я понял, что решение в целом было верным. Сытый муж и отец — это уже вполовину не такая страшная беда. Я-то знаю.