Хочешь, я тебе Москву покажу?.. - [40]
– Пошли! – Маргарита взяла меня под руку, когда я повернулся, заказать ещё в купе бутылку вина. – Хватит!
– Ну, хватит, так хватит, а то мать захватит! – пьяно ощерился я, выхваляясь вовремя сказанному слову.
– Давай, иди, похабник! – Маргарита вытолкнула меня в тамбур, где оглушительно колотились и грохотали на стыках колёса.
В купе мягкая тишина повалила меня на спину, стирая из памяти события сегодняшнего дня.
– Выйди, я переоденусь! – моя королева закинула руки над головой, пытаясь стянуть платье.
– Снимай при мне! Помнишь, когда купалась голая?
– Ну, это когда было… – она снова опустила руки. – Выйди в коридор!
– Не! Я тута останусь! На тебя наглядеться хочу! – дурашливо хмыкнул я.
– Тогда я в туалете переоденусь!
– Валяй! – сон делал меня индифферентным ко всем женским существительным и прилагательным.
…Я оторвал от подушки голову. Окно слезилось.
Или это было только в моих глазах, широко открытых новому наступающему дню?
Неведомое тревожило медленно прояснявшееся сознание. Куда несёт меня случай?
Я напряжённо вгляделся в наплывающие встречные дали. Утро за окном было дождливым и неприветливым.
А в нашем мягком вагоне от мелкого сеющего дождя и войлочного тумана, лежащего по низинам, становилось ещё уютнее и теплее, чем до того, как я выглядывал дали.
На столике возле окна в гордом одиночестве стояла, наклонив голову, печальная роза. Бутылка из-под ситро надёжно держала её в узком стеклянном горлышке. Лепестки ещё живые, ещё полные яркого цвета, но уже помятые и обречённые, походили на шёлковые лоскутики из детских игрушек. И вся она, эта роза, более напоминала искусственное создание, чем живой, полный романтических грёз цветок. Я потянулся потрогать стебель, но только больно уколол пальцы.
Да, роза настоящая…
Вчера, когда мы входили в купе после сладких ресторанных посиделок, столик был пуст и скушен, как газетный киоск, а сегодня – на тебе! Роза!
Я огляделся вокруг, чтобы спросить у своей спутницы о чудесном явлении розы в нашем купе, но королевы Марго на широком диване не оказалось. Только сбитые мятые казённые простынки говорили о беспокойном характере будущей актрисы.
В это раннее время очереди в туалет не было. В проходе – никого. Поезд выглядел необитаемо.
Наплескавшись тёплой вялой водой в умывальнике, я, стряхивая с рук неисчислимые капли, вышел в коридор. Там, загораживая проход, щупал руками стену вчерашний очкарик, пытающий оседлать в своей выдуманной, а может, и невыдуманной лаборатории, антиматерию. Как все близорукие, он щурил глаза и старательно вглядывался в свои дали. На лице, кроме остатков сна, было ещё что-то, что заставило меня с тревогой усомниться в его только научных достижениях.
Все мы во власти случая…
Поезд неимоверно качало на перегоне. Колёса стучали. Стучала в висках моя молодая кровь, так глупо попорченная вчерашним алкоголем. Тёплая вода, наскоро выпитая в туалете из крана, плескалась в желудке, подгоняя тошнотворные спазмы.
Я прижался к стене, пропуская физика в место необходимое и обязательное после долгого сна даже для академика.
Физика качнуло, и он, стараясь сохранить равновесие, дёрнулся руками, словно старался сорвать со стены несуществующие обои, и моё лицо вдруг неожиданно оказалось в его жёсткой, совсем не интеллигентной горсти. Я рванул его руку на себя, и физик, ударившись учёной головой о стену, растянулся на ковровой дорожке прямо у двери в туалет.
– Извините! – сказал я. Физик, он хоть и учёный, а морду может повредить, как простой советский заключённый, поэтому я, не ожидая ответа, быстро открыл дверь в своё купе.
Картина повергла меня в ступор: окно опущено, и Маргарита, как боевую гранату, ухватив за горлышко бутылку с розой, с размаху попыталась выбросить и бутылку, и розу. Но вода в бутылке от неловкого взмаха облила её с головы до ног, и она, вновь вернув бутылку на место, виновато выглядывая из взлохмаченной причёски, стряхивала с себя воду.
– Вот, – сказала она, задыхаясь от злости, – химик недоделанный! С братской могилы розу приволок!
– А ты говорила – он физик! – я подошёл к окну и выкинул розу, а бутылку по привычке оставил на месте. За стеклянную тару можно ещё и денежку получить.
– Да химик он! Алкоголик несчастный, из лечебно-трудового профилактория! Переселенец за сотый километр!
– А-а…
– Ну, почему, почему ты меня вчера оставил? Уснул, а я здесь одна! – она вытащила из сумочки платочек и промокнула глаза. – Нехороший какой!
– Извини! – почему-то, глядя на Маргариту, я стал оправдываться. – Так получилось.
– Ну, вот…, – тон её сразу изменился, – никогда не поступай так! Попроси у проводницы чаю!
В проходе физика не оказалось. Только несколько пассажиров, возмущённо переговариваясь, пытались приоткрыть дверь в туалет, за которой слышались какие-то бормотания.
Проводница, как школьница, в белом переднике, принесла нам два стакана хорошо заваренного чая и маленькое блюдечко с кусочками сахара.
Чай в резных посеребрённых подстаканниках не спеша отогрел наши отношения. Маргарита успокоилась, ласково заглядывала мне в глаза, и услужливо подкладывала и подкладывала мне в стакан кусочки пилёного сахара.
Сборник рассказов «Гусарский насморк» повествует об эротических приключениях основного героя рассказов. Все тексты написаны от первого лица, что придаёт рассказам правдоподобность и доверие к рассказчику. Терпкая эротика юности конца шестидесятых годов прошлого века и бытовые детали возрождают подлинность того времени.
Действие романа охватывает период от шестидесятых годов прошлого века по настоящее время.Центральный герой произведения – Иван Захарович Метёлкин, прошедший тяжёлую и не всегда однозначную жизнь. После окончания сельской школы судьба его связала с ребятами городских окраин со всеми характерными чертами той среды – частые попойки, тяжёлая физическая работа. Мечта стать инженером, кажется, рухнула навсегда, но здравый смысл и желание побороть в себе маргинальные начала заставили Ивана окончить технический институт и стать руководителем на монтажных площадках строящегося города.Но вот грянула, так называемая перестройка, и всё кардинально поменялось: не стало любимой работы.
Повесть «Быстрые деньги» рассказывает о нашем, не совсем правильном времени, когда страсть обладания деньгами побеждает страсть обладания королевой красоты. Все хотят всё и сразу. Так один из героев книги спился и пропал во времени, а другой, обладая большими деньгами в конце повести превратился в бомжа на пляжах Израиля.Любовная интрига и лёгкие деньги оборачиваются трагедией для обоих главных героев: Николая Шмырёва и скромного служащего банка Дениса Тагенцева, который пошёл на сделку с совестью, обеспечив большой кредит предпринимателю и школьному другу Николаю по кличке «Шмырь».Деньги и доступные женщины – вот тот тупик, где человек теряет своё достоинство и самого себя.
Роман по форме и языку относится к русской реалистической литературе и несёт большой гуманистический заряд человеколюбия и сыновней преданности людям ушедшей эпохи, делавших жизнь, как они умели, – с ошибками, победами и провалами. Но побед было всё-таки большее. Одна из которых освободила мир от ужаса фашизма. Так что и «совки», как любят называть советских людей представители сегодняшних властных структур, молча делали своё дело и за страх, и за совесть.Жанр романа – сага, русские семейные хроники типичных представителей своего народа, с их изъянами и благородством, с верой во всё побеждающее «Авось», и безоглядностью к своей собственной судьбе.Сага начинается с короткого философского раздумья о трагичности всего сущего в этом мире.
Роман начинается с эпиграфа: «Не взывай к справедливости Господа. Если бы он был справедлив, ты был бы уже давно наказан» – из святого Ефима Сирина.В романе использован собственный непростой жизненный опыт автора, что роднит с ним его центрального героя.Автор в своём романе показывает трудности становления личности молодого человека с романтическими взглядами на жизнь в маргинальной среде обитателей рабочего барака, где надо действовать по поговорке: «Хочешь жить – умей вертеться».И вертелся, и кружился центральный герой Кирилл Назаров, подражая по своей молодости более удачливым и лихим «молодцам» по барачному быту, пока его, после трагической смерти любимой девушки не взяла в армейские тиски служба в Советской Армии.Роман охватывает большой промежуток от окончания школы в советский период и до нашего жёсткого, сундучного и не всегда праведного времени, где уже взрослый инженер Кирилл Семёнович Назаров никак не может вскочить на подножку громыхающего и несущего неизвестно куда эшелона под именем Россия.Нечаянное знакомство с пожилой сельской учительницей переворачивает всё сознание Назарова и возвращает его к единственно верной цели – нашей православной Вере.Сюжет романа динамичен и написан хорошим литературным языком.
«– Наше время ушло, – говорю я.– Ничего, догоним! – смеётся Валёк весело»С этого эпиграфа начинается роман, он в своей сущности автобиографичен.В прологе рассказывается о кульминационном и трагическом событии страны 19 августа 1991 года в Москве, свидетелем которого стал сам автор, и которое определило дальнейшую судьбу его главного героя.В целом же сюжет развивается с начала пятидесятых годов прошлого века и по сегодняшний день. Советское детство, трудовая юность, работа инженером на многочисленных стройплощадках страны не защитили действующее лицо романа от унижения власть предержащими хамами, отнявшими у народа всё, чем он владел.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.