Хоботок по прозвищу Слоняйка - [6]
А море все продолжало лететь прямо на Хоботка. Оно становилось все больше и беспокойнее. Хоботок на всякий случай закрыл глаза. Вот сейчас, вот еще немного — и будет страшная авария! Но ничего такого не случилось. Автобус спокойно побежал дальше, а Сийм сопел как ни в чем не бывало. Хоботок открыл глаза. За это время море подлетело к самому автобусу. Море оказалось самой обыкновенной водой. Но только воды было много-много-много! Море больше не трепыхалось, а медленно и осторожно переворачивалось с боку на бок.
В море были камни. На камнях стояли птицы. Некоторые птицы были такие усталые, что сидели прямо на море. Это были чайки. А далеко сидело на море что-то белое. Это был корабль.
Море кончилось. Опять мимо побежали кусты и деревья, а за ними — дома, будто они играли в пятнашки. И каждый раз, когда автобус останавливался, они тоже замирали. Это у них был "чур". Один "чур" был очень длинный. Хоботку даже стало скучно смотреть из окна, и он снова стал разглядывать людей. Тетя все еще улыбалась, а у дяди по-прежнему был на голове блин.
Хоботок спросил:
— Сийм, почему у дяди на голове блин?
Сийм тихо толкнул Хоботка и прошептал:
— Говори тише, а то дядя услышит.
Хоботок прошептал в ответ:
— Неужели дядя не знает, что у него на голове блин?
— Глупый, это вовсе не блин.
— Нет, блин! Посмотри, как он блестит!
— Это у дяди лысина…
— Но ведь я вижу, — сказал Хоботок уже громко.
— Это ничего не значит, что ты видишь!
— А у тети на голове все равно грелка для кофейника, — воскликнул Хоботок.
Он ошибся и на этот раз. Тетя, смеясь, сказала:
— Это не грелка для кофейника, это шляпа.
Но дядя не смеялся, он жадными глазами уставился на торт, который везла мама. Хоботок испугался и закричал:
— Дядя, нельзя кушать наш торт. Мы везем его бабушке.
Когда дядя услышал, что ему запрещают кушать торт, он вконец разозлился, крякнул и выскочил из автобуса.
Хоботок от этого ничуть не расстроился. Наоборот, он облегченно вздохнул, повернулся налево и с любопытством прижался хоботом к оконному стеклу. Тут мимо пролетело другое море, через некоторое время еще одно море, потом — еще. И на каждом море сидело по белому кораблю.
— Ох и много же этих морей, — сказал Хоботок.
Но никто не стал ему объяснять, что на самом деле море одно, что это только кажется, будто их много. С Хоботком больше никто не разговаривал. Его вообще не замечали, смотрели мимо, будто он пустое место.
В голове у Хоботка все перемешалось. Он уже не понимал, что на самом деле, а что ему только кажется. Может быть, на самом деле люди с ним разговаривали, восхищались его маленькими ножками и хвалили его за сообразительность, а ему казалось все иначе. Потому что когда ты едешь, ни в чем нельзя быть уверенным.
К счастью, автобус остановился. Приехали.
Бабушка сидела перед домом в большом кресле. На плечах у нее был белый платок, а вокруг — солнечное сияние.
Рядом с бабушкой стоял стол. На столе были чашки. Тетя Магда бегала вокруг стола и переставляла чашки.
Бабушка сказала Сийму:
— Как мило, что ты приехал навестить меня, — и пожала ему руку. У Сийма рука была мягкая и гладкая, а у бабушки — морщинистая и худая.
— Мне и самому хотелось приехать, — сказал Сийм, — потому что Хоботок тебя еще ни разу не видел и ты его тоже не видела.
— Это и есть твой маленький симпатичный толстый слоник, — сказала бабушка и ласково погладила Хоботка по голове.
Хвост Хоботка стал чертить в воздухе маленькие круги. А сам Хоботок сказал:
— У меня в ноге есть пробка. Если в нее подуть, я стану еще толще и симпатичнее. Но очень сильно дуть нельзя — я могу лопнуть.
— Это, конечно, было бы для нас большим горем, — сказала бабушка. — А почему у тебя белые усы, ведь ты не кошка.
Хоботок не знал, что у него есть еще и усы. Сийм заметил их тоже только сейчас. Он недовольно сказал:
— Ты опять небрежно почистил зубы. Оттого и тетя смеялась над тобой.
— Не ругай его, — сказала бабушка. — Он еще маленький. Лучше ступайте кушать сливы. Идите по этой дорожке в угол сада, а там сами увидите, где они растут.
Сийм вначале был в нерешительности, но потом зашагал все увереннее и быстрее, так что Хоботок еле поспевал за ним.
Дорожка была белая и длинная. По обе стороны ее росли высокие кусты. Они беззвучно протягивали свои ветки над головами Сийма и Хоботка. А за кустами будто кто-то шептался.
— Кто там шепчется? — спросил Хоботок.
— Никого там нет, просто это листья шелестят в траве, — ответил Сийм чуть слышно.
Дальше он уже пошел крадучись, время от времени останавливаясь и озираясь.
Хоботок понял, что тут кто-то есть, и тоже насторожился. Вдруг он почуял незнакомый запах. Он еще никогда такого не нюхал, но он точно знал, что это очень вкусный запах, потому что он привлекал, манил, просто притягивал за хобот к себе.
Шаг у Хоботка стал легким, танцующим, он, словно игрушечное облако, парил над длинной белой дорожкой.
Дорожка кончилась — дальше росла трава. Кустов уже не было, а были тонкие стволы деревьев и был очень вкусный запах. Но что именно так пахло, не было видно. Хоботок внимательно огляделся вокруг, затем взглянул вниз — на траве лежали черные тени, а на них копошились яркие желтые пятна. Хоботок понюхал их — нет, это пахли не пятна! Вернее, пятна пахли, но так, как пахнет нагретая солнцем земля, а не так, как очень хорошая вещь.
