Хоботок по прозвищу Слоняйка - [13]

— Разве это репки, — с неодобрением сказал Сийм. — Ни один верблюд не будет есть такие репки. Да ты сам посмотри на них получше.

Хоботок взглянул. Действительно, его репки выглядели очень жалкими.

Хоботок немного погоревал, а потом сказал:

— Зато мои репки вкуснее.

— А вот и нет, — на всякий случай возразил Сийм.

— Вкуснее, — настаивал Хоботок. — Попробуй, если не веришь.

Сийм попробовал свои репки и попробовал у Хоботка. У Хоботка действительно оказались вкуснее. Но Сийм не хотел в этом признаваться, потому что пальцы у него закоченели и от этого хотелось капризничать.

— Я больше не хочу играть во дворе, — сказал он.

— Пойдем домой. А репки оставим здесь. Завтра придем и посмотрим: какие репки верблюд съел — те самые вкусные.

— И маме тоже дадим попробовать, да? — спросил Хоботок.

— Ай-ай-ай! — захныкал Сийм и сунул пальцы в рот. Так сильно они у него болели.

Хоботок сразу понял, что у Сийма замерзли пальцы.

— Не суй руки в рот. Засунь руки в варежки, — посоветовал он.

Сийм пошарил в кармане, но варежек там не оказалось.

2.

На следующий день Сийму совсем не хотелось идти во двор смотреть на верблюда. Ему вообще ничего не хотелось. Поэтому он опустил голову на стол и сказал:

— Я не знаю, что с моей головой. Она не держится.

Мама потрогала Сийму лоб и сказала:

— Лоб горячий. Взгляни-ка на меня.

Сийм посмотрел на маму.

— И глаза что-то блестят. Открой рот и скажи "а-а".

Сийм открыл рот и сказал "а-а". Мама принесла градусник, сунула его Сийму под мышку и сказала:

— Вот к чему приводит баловство со снегом. Ребенку легче всего простудиться, когда у него мокрые варежки.

Сийм покрутил своей тяжелой головой и сказал:

— А варежки вовсе и не были мокрые. Их у меня вообще не было.

— Что я слышу! — воскликнула мама. — Куда же ты их девал? Почему ты не отвечаешь мне?

— Я думаю, — ответил Сийм. — Папа всегда велит: "Раньше подумай, а потом говори".

— Да что тут еще думать?!

— Я думаю, вдруг ты расстроишься, если я скажу правду.

— Ты потерял варежки? — спросила мама.

— Нет, — ответил Сийм. — Я не терял. Я положил их в карман, когда мы стали с Хоботком лепить репки. Просто варежки сами потерялись.

— Какие еще репки?

Сийм молчал. Тогда мама обратилась к Хоботку.

— Что за репки вы лепили? — спросила она строго.

— Из снега, — ответил Хоботок, глядя на маму исподлобья. — Я вылепил три репки, и Сийм вылепил три репки. Угадай, чьи репки были вкуснее? Не подсказывай, Сийм, пусть мама сама угадает.

— Вы их ели? — спросила мама.

— Нет, мы только попробовали.

— Ну есть у вас соображение? — воскликнула мама, забрала градусник, посмотрела температуру, покачала головой, стряхнула градусник, раздела Сийма, уложила в постель, смазала ему горло коричневой жидкостью, дала маленькую белую таблетку, накрыла еще одним одеялом и пошла звонить папе.

Когда они остались вдвоем, Хоботок спросил у Сийма:

— А это приятно, когда горло смазывают?

— Пожалуйста, помолчи, — сказал Сийм и закрыл глаза.

— Ты чего глаза закрываешь? — спросил Хоботок.

— У меня голова гудит, как ты не понимаешь, — жалобно проговорил Сийм и сделался с лица красным.

— А это приятно, когда голова гудит? — спросил Хоботок.

Сийм ничего не ответил, только щелкнул зубами. Хоботку не понравилось, что Сийм закрыл глаза, сделался с лица красным и щелкнул зубами. Он сказал недовольно:

— Не становись красным и не щелкай зубами. Некрасиво, когда ребенок так делает.

Вообще-то Хоботок точно не знал, разрешено ребенку или нет делаться красным и щелкать зубами. Но жизнь его научила, что в сто раз больше тех вещей, которые детям нельзя делать, чем тех, которые можно. Потому он так и сказал Сийму.

Сийм не стал с ним спорить, но он по-прежнему щелкал зубами и был с лица красный.

Вернулась мама. Она осторожно присела на край кровати, погладила Сийма по голове и сказала:

— Милый сыночек, чего бы тебе хотелось? Если хочешь яблок, я попрошу папу, чтобы он принес, когда вернется с работы.

Сийм с трудом открыл глаза и сказал:

— Не хочу яблок. Ничего не хочу…

Мама вздохнула:

— Видно, придется все-таки вызвать врача.

3.

Сийм спал и хрипло дышал. А Хоботок с перепуганным лицом стоял у него в изголовье. Верный сыночек не осмеливался даже глаз поднять, потому что все вокруг вдруг стало таким мрачным и противным, что глазам было больно. Стены были противные, стулья были противные, одежда Сийма на стуле была уродливая, а игрушки в углу были просто отвратительны. Как смогут Сийм и Хоботок дальше жить в этой мрачной и противной комнате?

Сердце маленького игрушечного слоника наполнилось горьким сожалением. Ах, зачем они ели эти репки из снега! Ведь какой-то голос говорил им: не надо есть, маме это не понравится, да и папе тоже. Почему они не прислушались к этому голосу? Теперь мама так несчастна… Должен прийти врач… А Сийм мечется во сне и хрипит. Что будет с бедным Хоботком, если его милый дружок навсегда останется таким? Этого нельзя допустить! Что бы такое предпринять?

Хоботок думал-думал, так что в голове зашумело, а мысли были какие-то угловатые и холодные, как репки из снега. Ни одной красивой мысли не было!

— Вообще не буду думать, если красивые мысли не приходят, — решил Хоботок. — Какой смысл думать некрасивые мысли? Никакого! — И он перестал думать, стоял просто так, только изредка тяжело вздыхал.