Хобо - [5]
Йоби переместился в кресло из искусственной кожи, в котором можно было занять полулежачее положение. «Амбициозный у тебя братишка», сказал он. «Хочет быть и судьей, и присяжными одновременно». Он был худым и высоким, с костлявой, угловатой фигурой и не умел держаться прямо. Все время сидел, согнувшись над чужими рассказами.
«Он не один такой, таких много», я закурил сигарету, с отвращением глядя на жирные пятна на потолке. Йоби продолжал бубнить: «Да, конечно, но…»
«Никаких «но», оборвал я его гораздо холоднее, чем обычно. «Или ты сейчас затыкаешься, или пиздишь дальше. Подумай об этом, когда останешься один. Перед другими не надо».
«Ты для меня не «другие»!», он прищурился и сморщил нос, словно сопротивляясь тому, что проникало в его растопленное сознание, которое не могло вспомнить больше ни одного нового заговора.
Невольно он присоединился к моему молчанию. Настоящие музыканты умеют пользоваться паузами. Чет научился этому у Майлса[7]. Мне учиться было не у кого.
Мои ночи были сбивчивыми импровизациями, сейшн-треками на обратной перемотке. Я долго засыпал, а спал недолго. Сон ко мне не шел, и я к нему тоже. Я знал некоторых, кто старается запомнить свои сны, чтобы их истолковывать и пересказывать другим. Я усвоил, что потом, наяву, их мучили самые разные кошмары — вероятно сны тех, кто вообще не просыпался, таких тоже достаточно. Мне хватало похмелья, в психоделических пробуждениях я не нуждался.
Я ворочался в кровати, прислушиваясь как мои домашние, один за другим, отправляются по своим делам в новый, предсказуемый день. Я еще некоторое время понаслаждался утренней тишиной, потом встал и вернул отцовский ТТ в «тайник». Аккуратно запрятал его в самом дальнем углу верхней полки — сейф был под стопкой одеял, нераспакованных пакетов с постельным бельем, поношенными брюками и джемперами, которыми он пользовался как рабочей одеждой, когда по выходным подрезал ветки в саду своего ранчо в Сичево, «мое убежище», как он нежно называл его со скромной гордостью пожилого «отца семейства», слишком пожилого, чтобы стать кем-то еще. Однажды я застал его, когда он перед своими пьяными коллегами, или кем там они были, размахивал пистолетом, матеря и словенских пастухов, и хорватских бюргеров, и обрезанных, и остальных педрил, которые занимали позиции на неправильной стороне выгребной ямы. Он здорово набрался и был слишком воодушевлен военными радостями, чтобы обратить на меня внимание. Я быстро слинял и через приоткрытую дверь тайком наблюдал, как распоясавшиеся чиновники высокого и высшего ранга играют в сходку гайдуков. Один из военных ветеранов спросил, нет ли еще выпивки, и чтобы выставить перед собравшимися бутылку «спешл» виски, которую он хранил для особых случаев в печной духовке, отцу пришлось прекратить упражнения с оружием, а так как кобуры у него не было, он просто вернул пистолет туда, откуда взял. Тут-то я и зафиксировал, где он хранит свой запасной авторитет калибра семь запятая шестьдесят два миллиметра. Меня удивило, что он не держит его под подушкой или в одном из отделений свое здоровенного портфеля с поблескивающими цифровыми замками. Его всегда волновало, как он выглядит в глазах других, но я к этим другим не относился. Под негласным договором между отцом и сыном печать была поставлена самим актом рождения.
Дом, такой как сейчас, пустой, очищенный от моих ближних, производил впечатление вполне пристойного места. Я любил выпить первую чашку кофе вот так, без штанов, не промыв глаза. Так же как любил лежать в ванне, когда зазвонит телефон — так я мог спокойно довести до конца свое пробуждение; ленивый, беззаботный переход в безмятежное состояние не годится прерывать бессмысленным, типа «да что ты говоришь», позевыванием в телефонную трубку. Если это не что-нибудь особенное, важное, лучше отложить на потом. Проблема только в том, что всегда кому-то что-то «важно». Рассказать тебе о вчерашних абортированных скандалах или о планах на ближайшую ночь, в которых, к твоему удивлению, предусмотрено и твое участие. Но я не считал своей задачей учить случайно знакомых мне людей тому, что ни от кого не следует ничего ждать.
Я побрился, проверил свое лицо, выбрал белье и то, что надевают на него, потом вышел из дома. Там были улицы и прохожие, которые, случайно или нет, проходили, не замечая друг друга. Кучка куриных костей на смолистой поверхности асфальта. Солнце бросало отблески поздней весны в витрины и на террасы кофеен. Последний майский ветерок в этом сезоне. Я выбрал место поспокойнее, сел за столик в отцветающей, наполненной ароматами тени и заказал выпить. Ясно, что заказывая выпить, ты тут же, хочешь не хочешь, получаешь и собеседника.
«Эй, Зокс, тебя не было на открытии», Наталия улыбалась двусмысленно, словно на чем-то меня застукала.
«А тебя не было на закрытии», я ответил ничуть не менее двусмысленной улыбкой.
«Кто потерял больше?» у Наталии была слишком оживленная манера держаться, чтобы она дала себя чем-то смутить. А вообще-то она давала то там, то здесь, то одному, то другому.
«Каждый получил свое», сказал я в нос, сквозь туман вспоминая что-то, что, получается, открывалось и закрывалось, а между открытием и закрытием был вакуум, заполненный вместо конфетти незваными гостями и официальной тусой. Охотник убивает только тех животных, которых не может поймать живыми. Со
Небольшой городок в Вирджинии, группа людей, объединенных единственным желанием – они хотят, чтобы их близкие были здоровы. В надежде они прибегают к новому способу – кислородной камере, которая может помочь вылечить все, от бесплодия до аутизма. Но происходит трагедия – взрыв, унесший жизни двух человек, в том числе ребенка. Возможно ли, что он был неслучайным? Могла ли мать больного мальчика организовать его, чтобы убить собственного сына? Неужели владельцы надеялись заработать на страховке? Или же протестующие, пытающиеся доказать, что лечение небезопасно, зашли слишком далеко? С каждой новой главой и новым героем мы видим историю с новой, неожиданной стороны.
Эрна, молодая девушка, недавно попавшая в аварию, приходит в себя в больнице, рядом с незнакомым человеком, утверждающим, что он ее муж. Девушка не помнит, как оказалась в другом городе и когда успела выйти замуж. Что она делала последние два года? Муж пытается ей помочь вспомнить, однако о многом не рассказывает. А когда на пороге дома появляется полиция, Эрна узнает, что была последней, с кем разговаривала пропавшая без вести девушка, которая исчезла как раз в вечер аварии. Эрна должна восстановить события и понять, что ее связывает с пропавшей, о чем недоговаривает муж и какая истинная причина потери памяти. Перенесись в суровый Берлин и погрузись в мрачную историю Эрны Кайсер.
Крис – молодой судмедэксперт, чья размеренная жизнь внезапно превращается в настоящий кошмар. Привычный мир меняется до неузнаваемости – люди пожирают друг друга, а города утопают в крови. Но даже это – лишь малая часть той страшной тайны, которую раскроет главный герой. Былые устои пали: удастся ли Крису выжить в новых условиях, не утратив человечность? Комментарий Редакции: «Псевдо» – это роман-аттракцион, исследующий внутренние состояния измененного сознания, которые можно физически ощутить благодаря кинематографичному стилю описания с резкими наездами и эффектом монтажа.
Сегодня тот самый день, когда на Земле погасли все огни. Только несколько человек и одна разумная машина наблюдают с орбиты, как человечество исчезает. Никто из них на самом деле не знает, что именно происходит и как это остановить.
Перелетев за шесть минут Сибирские разливы, метеор, двигаясь от Байкальской скважины, окруженной серо-жёлтыми безжизненными горами, оказался за Уралом. Теперь справа от него находился мегаполис Новая Земля – столица Земли, – занимающий весь одноимённый архипелаг. Особенно чётко были видны элитные районы города, располагающиеся на Южном острове. Раньше, ещё до Глобального Потепления, войн, Глобального Сдвига Тектонических Плит и некоторых искусственных рельефных доработок архипелаг являлся практически непригодным для жизни, но сейчас климат и экологическая обстановка в этом районе считаются одними из лучших на планете.
Женщину терзают тревоги, что ее муж узнает про измену пятилетней давности. Узнает, что сын не от него. Но, в то же время, она хочет все ему рассказать, когда подвернется момент. Все усложняется появлением в гостях настоящего отца ее сына. Ее мучают кошмары, связанные с нерожденными дочерями. Годом раньше, до измены, ей пришлось сделать аборт. Но ей так хотелось, чтобы в их семье появился ребенок, поэтому она пошла на этот шаг и изменила своему мужу с давним другом. Между тем, сыну стали являться образы его сестренок.