Хмель свободы - [18]
Левка и Махно остались на бронепоезде.
– Чего не пошел захарчиться? – спросил Задов у своего нового приятеля. – Я за бронепоезд в ответе, а ты чего?
– Денег нет.
– А у моих байстрюков, думаешь, есть?
Через некоторое время бригада и пассажиры бронепоезда побежали обратно. В котелках, ведрах несли яйца, молоко, всякую снедь. У кого под мышкой каравай пшеничного хлеба, у кого в руках несколько кур, гусь или визгливый подсвинок. Мешки за спинами тоже были раздуты..
А следом за анархистами поспешали разъяренные торговцы, в основном бабы, старики и дети. Кричали, галдели…
Но добытчики уже передавали харчи в двери вагонов, сами с помощью товарищей быстренько лезли наверх. Живая – гогочущая, визжащая и кудахтающая – добыча исчезала где-то за броней, в башнях.
Толпа остановилась перед бронированным чудищем. Бабы продолжали орать, а старики и детишки били по броне кто чем: кулаками, каменюками, палками…
– Бандиты!..
– Грабители!
– Ты сначала вырасти его, выкорми, а потом…
– Отдай, зараза!..
Махно хмурился.
– Не дело это, – сказал он Левке. – Нельзя крестьян обижать. Неправильно!
Левка встал на броне.
– Граждане и гражданки! – Его бас и внушительный вид заставили толпу стихнуть. – Вы видите перед собой бесстрашный отряд революционных анархистов, который…
Он смолк, так как был не мастак говорить речи. Стоящий рядом бомбист из более грамотных, возможно, бывший учитель, попытался шепотом подсказать:
– …который немало жизней положил на алтарь борьбы с буржуазией…
– Та помолчи ты, ей-богу! Сам скажу, як умею! – озлился Левка и продолжил свою речь: – В результате беспрерывных кровавых боев мы малость, як бы это получшее сказать, оголодали…
И он вдруг сорвал с плеча «учителя» кожаную дамскую сумку.
– Да ты что, Левка! – зло прошептал анархист. – Тут же вся наша казна!
– Но мы не якиесь там грабители! – проревел Задов, размахивая сумкой. – И у соответствии с революционной анархической совестью согласни расплатиться за все рекви… ну, за то, шо у вас трошкы харчей позычили! В общем, разделите по-братски, кому шо задолжалы!
И он высыпал содержимое сумочки на утрамбованную насыпь: керенки, царские ассигнации, кредитные билеты, билеты Займа Свободы. Звонко катились, ударяясь о рельсы, немногие золотые и серебряные монеты.
– Клянусь Одессой, это всё! Больше нема!
Торговцы бросились подбирать деньги.
– А насчет грабежу, так не надо обижаться, – продолжал басить Левка, возвышаясь над сутолокой. – Вы ж знаете, все граблять. Чи белые, чи красные, чи анархисты, чи монархисты. Бо все голодни. Хочь и воюем, а жрать хочется!.. И ще! Про деньги! Их же все равно скоро отменять, як пережиток… потому шо, клянусь Одессой, голод и деньги – то наши злейши враги, против кого мы и воюем. Плюньте вы на них, як на заразу, шо делае из человека свинью…
Всю эту прекрасную речь Левка произносил, стоя высоко над людьми, которые ползали, падали, вскакивали, вырывали друг у друга бумажки и монеты, не обращая внимания на его слова.
Махно молчал. Он задумчиво наблюдал за этой нелепой сценой: и смех, и слезы.
Сутулая, крепкая еще старуха выпрямилась, держа в руке несколько бумажек.
– Эт-то шо ж, за мого гусака только тридцать керенок? – спросила она у Левки. – Та он же отборным зерном кормленный! Сто двадцать стоит, не меньше!..
Левка высмотрел в сутолоке суетливого мужичка в очках, который уже успел подобрать несколько царских «катенек».
– Ты, оглоед! – крикнул он. – Я тебе говорю, который в очках. Отдай вон той гражданке за гусака «катьку». Бо твоя полудохлая курыця и десяти керенок не стоит. А ты сколько сгреб? Я ж сверху все бачу, клянусь Одессой!
Мужичонка неохотно расстался с частью добычи и исчез в толпе.
А толпа не переставала недовольно шуметь, требуя денег.
Левка показал пустую сумку, а затем, размахнувшись, забросил ее подальше. Вслед за ней устремились несколько оборванцев.
– Хороша станица, душевна, – сказал комендор, слушавший разговор из полумрака открытого люка, и достал из-за пазухи своей объемистой кожанки бутыль. – И самогон на тутешнем базаре лучший по всему Донскому краю. Из винограда гонють. Так шо, мабуть, тут и заночуем!..
На рассвете бронепоезд окружили красногвардейцы с винтовками и пулеметами. Разношерстное войско – кто с нарукавной повязкой, кто с жестяной звездочкой вместо кокарды, кто в офицерском мундире и с красным бантом на груди – выглядело не очень грозно. Тем не менее это была местная военная власть.
Начальствующий красногвардеец в папахе, с лихо завитым казачьим чубом, постучал рукояткой револьвера в броню.
Из дверцы броневой рубки высунулся комендор Коцюба в тельняшке.
– Позовите командира! – приказал красногвардеец в папахе.
– Не можу, – тихо ответил Коцюба. – Оны сплять. И дуже сердяться, когда их будять.
– Скажи, его вызывает начальник Красной гвардии города, – строго сказала «папаха». – А это, – он указал на коренастого седого мужика, – председатель здешнего Ревкома.
– Счас. – И морячок скрылся в рубке, но на мгновение еще раз выглянул: – Но я за вас усю ответственность з себе снимаю.
В рубке комендор встретился взглядом с недовольным заспанным Левкой.
– Шо там за крик, ей-богу? Выспаться не дадуть!
Продолжение широко известного романа "Адъютант его превосходительства". Действие романа снова разворачивается на юге России во время Гражданской войны. На страницах книги сходятся те же трагически непримиримые герои — Павел Кольцов, генерал Ковалевский. Едва вырвавшись из белогвардейской контрразведки, Кольцов кидается в самую гущу событий. Ему удается добыть важнейшие сведения о готовящейся в Таврии наступательной операции…
И вновь мы встречаемся с уже полюбившимися героями сериала «Адъютант его превосходительства» – Павлом Кольцовым, Петром Фроловым, Таней Щукиной и многими другими. В новом романе Игоря Болгарина рассказывается о секретной операции под грифом «Бриллиантовая дипломатия», к которой прибегло молодое правительство Советской республики для скорейшего завершения Гражданской войны, а также об операции «Засада», не менее трудной и головоломной, проведенной Павлом Кольцовым незадолго до последних сражений на Южном фронте, в октябре 1920 года.
Конец 1920 года. Война в Крыму закончилась. Остатки Вооруженных сил Юга России эвакуировались в Константинополь, их временно расположили на Галлиполийском полуострове. Но жизнь в изгнании тяжка, и многие хотели бы вернуться на Родину. В их числе оказался и генерал-лейтенант Яков Слащёв-Крымский, осужденный офицерским судом чести и разжалованный бароном Врангелем в рядовые за резкую критику его действий в Крыму. Прозябая в одиночестве и нищете, Слащёв неожиданно получил шанс на возвращение, когда к нему пришел его старый знакомый Павел Кольцов, отправленный в Галлиполи со специальной миссией самим Дзержинским…
В романе рассказывается об одной из самых драматических страниц Гражданской войны – боях под Каховкой. В центре произведения судьбы бывшего «адъютанта его превосходительства» комиссара ЧК Павла Кольцова и белого генерала Слащева, которые неожиданно оказываются не только врагами.
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.