Хмель свободы - [16]
– Из Гуляйполя. А шо?
Лицо «мундира» расплылось в улыбке.
– Друзья! – обратился он к сотоварищам. – Так это вот и есть тот самый Махно! Ну, который создал анархическую республику в вольных степях левобережной Таврии!
Собравшиеся дружно зааплодировали.
– Товарищ Махно, а это представители анархизма Одещины, Донетчины, Ростова! Ваши, так сказать, соратники и едино… едино…
Он осекся под жестким взглядом Махно. Рука Нестора потянулась к рукояти маузера.
– Соратники, говоришь?.. Брешешь! Здесь жрущие и пьющие трепачи в компании бл***й! Загадили залу. Собаки, объедки… Стыдно! «Анархисты»!
– Замечание… э-э… справедливое. Но, товарищ Махно… не сегодня завтра немцы будут в Ростове, – залепетал растерявшийся «мундир». – Последний ужин в братской, так сказать, компании… Просим присоединиться!
– Где можно помыться и поспать? – спросил Махно.
– Там, на третьем этаже, – показал наверх оратор.
Махно повернулся, чтобы уйти, но «мундир» задержал его:
– Минутку, Нестор Иванович!
– Ну, шо еще? – недружелюбно отозвался Махно.
– Вас тут искали. Вроде бы тоже из Гуляйполя.
– Кто?
– Не представились…
– Почему вы решили, шо из Гуляйполя?
– Так они спросили, нет ли кого из Гуляйполя? На минуту зашли, спросили. И исчезли.
– Как хоть выглядел? Молодой, старый?
– Уже вечер был, темновато: не разглядели.
– Спасибо и на том. – И Нестор покинул зал.
Побродив по коридорам, он нашел какую-то каморку, заваленную одеялами, пальто, шубами, шляпами, коробками с обувью и почему-то пулеметными лентами. Расстелив на полу шубу, Нестор накрылся с головой и затих. Его сразу сморил сон…
А этажом ниже развернулась нешуточная работа. «Дамы» под руководством человека в мундире, подоткнув подолы, мели и мыли тряпками пол. Анархисты вольных республик Украины гремели посудой: тарелками, бокалами, столовыми приборами. Все это добро летело через окно на улицу, нарушая тишину ночного Ростова лязгом и звоном.
– И шоб все было чисто! – покрикивал «мундир». – Шоб нас не стыдили заслуженные деятели движения!
– Уймись, Теодор! – упрекнула его вспотевшая распатланная дамочка. – Хватит речей!
– Между прочим, это узурпаторские методы, которые мы отвергаем! – ворчал один из уборщиков.
– Ты это Нестору Махно скажи! – ответил «мундир». – У меня в кармане семечек меньше, чем он пострелял народу…
Ранним утром в Доме федерации анархистов кто-то, громко топая по коридорам, стучал в каждую дверь и орал басом, от которого, кажется, дрожали стекла:
– Эй, Махно! Где ты, козачий сын? Отзовись!
Нестор поворочался под шубой, но не высунулся, а только перевернулся на другой бок.
В каморку заглянул огромный, увешанный гранатами человек. Тот самый «цирковой борец», что недавно предлагал Нестору пойти вместе с ним.
– А ну просыпайся!
Махно нехотя выглянул из-под меха. Узнал.
– Опять ты? – И снова нырнул под шубу.
Однако незнакомец стащил с него драгоценное манто:
– Вставай! Немцы уже под Ростовом! Клянусь Одессой!
Нестор протер глаза.
– Когда будут в Ростове, разбудишь! – недовольно буркнул он и попытался снова чем-нибудь накрыть голову.
Бомбист сгреб Нестора в охапку и рывком поставил на ноги.
– Мне сказали, шо ты – Махно?
– Ну!
– С Гуляйполя?
– С Гуляйполя!
– Брешеш! Той Махно, рассказують, черт з рогами. Моторный хлопец, боевой, первейший из анархистив. А это шо?.. Малое, сонное, ленивое, як байбак!
– Но-но! Не сильно наступай, дядя! – озлился Махно. – Если тебя перерубать, тоже поменьшаешь!
– Не серчай! – добродушно пробасил бомбист. – Пошли быстренько!
Они спустились на этаж ниже, миновали пустой зал, где еще вечером шло пиршество. Бомбист на ходу сказал:
– Мне пожаловалысь, явился Махно, всю федерацию разогнав и пишов спать. Чого ж, спрашиваю, сами сматываетесь, а його не разбудылы? Так боимся, говорять. Злющий, як собака… Я и подумав: попаде хлопець до немцев, клянусь Одессой.
– А, собственно, ты кто такой? – спросил Махно.
– Ну, ты даеш! Мене весь Донбасс знае, а ты «хто такой». – Здоровяк протянул ему руку: – Командир донбасских анархистов-бомбистов Левка Задов. Шо, не слыхав?
– Нет.
– Значит, ще услышишь! Клянусь Одессой!
– Не пойму, так ты с Одессы чи з Донбасса?
– А шо тоби больше бы понравилось?
– Все равно.
– Вообще-то я донецкий. Но шибко Одессу полюбыв. Мы там буржуазию тряслы. Хороший город, богатый.
Со звоном разлетелось большое оконное стекло, и с улицы донеслись звуки выстрелов, цокот копыт…
– Быстрее! – Задов схватил Махно за руку. Но тот вырвал ее, остановился как вкопанный. Задов с удивлением посмотрел на Нестора.
– У меня в маузере еще пять патронов. И обойма. Да ты мне пяток бомбочек оставишь, – сказал Нестор и, подумав, добавил: – И катись к едрене фене своей дорожкой.
– Шо, геройску смерть хочешь принять? – спросил Задов, почесывая затылок. Этот маленький гуляйпольский анархист вызывал у него симпатию.
– Давай бомбы! – попросил Нестор.
– Сичас! – Левка подошел к Махно, якобы собираясь отцепить от своих ремней гранаты, но неожиданно сгреб его в охапку и, как пушинку, понес вниз, к выходу.
На улице, в реквизированном автомобиле, Левку уже ждали его товарищи-бомбисты. Тревожно прислушивались к разгорающейся в ближних кварталах перестрелке.
Продолжение широко известного романа "Адъютант его превосходительства". Действие романа снова разворачивается на юге России во время Гражданской войны. На страницах книги сходятся те же трагически непримиримые герои — Павел Кольцов, генерал Ковалевский. Едва вырвавшись из белогвардейской контрразведки, Кольцов кидается в самую гущу событий. Ему удается добыть важнейшие сведения о готовящейся в Таврии наступательной операции…
И вновь мы встречаемся с уже полюбившимися героями сериала «Адъютант его превосходительства» – Павлом Кольцовым, Петром Фроловым, Таней Щукиной и многими другими. В новом романе Игоря Болгарина рассказывается о секретной операции под грифом «Бриллиантовая дипломатия», к которой прибегло молодое правительство Советской республики для скорейшего завершения Гражданской войны, а также об операции «Засада», не менее трудной и головоломной, проведенной Павлом Кольцовым незадолго до последних сражений на Южном фронте, в октябре 1920 года.
Конец 1920 года. Война в Крыму закончилась. Остатки Вооруженных сил Юга России эвакуировались в Константинополь, их временно расположили на Галлиполийском полуострове. Но жизнь в изгнании тяжка, и многие хотели бы вернуться на Родину. В их числе оказался и генерал-лейтенант Яков Слащёв-Крымский, осужденный офицерским судом чести и разжалованный бароном Врангелем в рядовые за резкую критику его действий в Крыму. Прозябая в одиночестве и нищете, Слащёв неожиданно получил шанс на возвращение, когда к нему пришел его старый знакомый Павел Кольцов, отправленный в Галлиполи со специальной миссией самим Дзержинским…
В романе рассказывается об одной из самых драматических страниц Гражданской войны – боях под Каховкой. В центре произведения судьбы бывшего «адъютанта его превосходительства» комиссара ЧК Павла Кольцова и белого генерала Слащева, которые неожиданно оказываются не только врагами.
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
К концу переезда погода значительно испортилась. Ветер завывал в вантах; море стало бурным, корабль трещал, с трудом пробираясь среди седых бурных волн. Выкрики лотового почти не прекращались, так как мы всё время шли между песчаных отмелей. Около девяти утра я при свете зимнего солнца, выглянувшего после шквала с градом, впервые увидел Голландию -- длинные ряды мельниц с вертящимися по ветру крыльями. Я в первый раз видел эти древние оригинальные сооружения, вселявшие в меня сознание того, что я наконец путешествую за границей и снова вижу новый мир и новую жизнь.
Владимир Абрамов, один из первых успешных футбольных агентов России, на протяжении многих лет являлся колумнистом газеты «Советский спорт». Автор популярных книг «Футбол, деньги, еще раз деньги» (2002 год) и «Деньги от футбола» (2005 год). В своем историческом романе «Хочу женщину в Ницце» Абрамов сумел чудесным образом объединить захватывающие события императорского Рима и интриги российского бомонда прошедших веков с событиями сегодняшнего дня, разворачивающимися на берегах Французской Ривьеры.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.