Хмель свободы - [17]
Задов бросил Нестора в кузов автомобиля и навалился на него, попридержал.
– Гони на станцию! – крикнул он шоферу. – До бронепоезда!
…Неуклюжий сборный бронепоезд, обсыпанный людьми, словно муравьями, двигался по степным просторам.
На борту главного блиндированного вагона оплывшей масляной краской было выведено «Анархист Коц…».
Задов, Махно и еще несколько человек сидели на крыше бронеплощадки рядом с орудийной башней. Постукивали на стыках колеса. Перегруженный бронепоезд двигался медленно.
– Слушай, шо это за «Анархист Коц»? – спросил Махно у Левки. – Кто такой? Ничего про такого не слыхал.
– А бес его знает, – пробасил Левка. – В России сейчас анархистов, як блинов на Масленицу.
– Ты, Левка, все про блины, – заметил сосед, перепоясанный пулеметными лентами. – Давай лучше про мацу…
– Мацу не люблю. Сухость одна и хруст. Блины – другое дело. Особенно на коровьем масле. Багато не съем, а штук двести – ежели под настроение и в аппетит. Клянусь Одессой!
Окружающие расхохотались.
– Не надо, братцы, про жратву, – попросил кто-то. – Бо вже живот втянуло, як у той блудной собаки.
– Буде станция – розживемся! – ободрил «братков» Задов.
– И все-таки, – не унимался Махно, которого пока еще не слишком волновала мысль о еде, – кто ж он такой, этот Коц? Я почти всех известных анархистов знаю. Чем прославился?
Пожав плечами, Левка постучал массивной самодельной бомбой по броне орудийной башни. Люк отворился, и оттуда высунулся чумазый морячок в кожанке и бескозырке с местами вылинявшей надписью «Бесстрашный».
– Чого грюкаете, дармоеды безбилетни? – весело спросил он.
– Тут, братишка, есть интерес насчет этого Коца. Шо за анархист? Чим прославывся? – обратился к нему Левка.
– Колеса крутятся, шо вам ще надо? – удивился моряк.
– Не скажи! Желаем знать своих героев, – ответил Левка. – Имеем право.
– То не Коц, а Коцюба.
– Коцюба? – Нестор удивленно пожал плечами. – Кто-нибудь слыхав про таку знаменитость?
– Ни!
– Не знаем. Хто такой?
Морячок сбил набок бескозырку:
– Так це ж я и есть Коцюба… Краски, понимаеш, трошкы не хватило. В Царыцыни розживусь – домалюю.
– Краской разживешься и напишешь: «Анархист Кропоткин»! – строго сказал Махно.
Морячок задумался, стал загибать пальцы, считать. Покачал головой:
– Ни, не намалюю. Буквов багато, не вместяться. А Коцюба – в самый раз.
– И чим же ты, Коцюба, так прославывся, шо на нашем революционном бронепоезди свою фамилию желаешь увековечить? – так же строго, как и Махно, спросил у морячка Левка.
– Чим-чим? – даже обиделся морячок. – А цым… як його… Ну, хлеб ростыв, диток тринадцать душ… и цее… два года комендором при орудии.
– Ну, орудие – это щас не в счет. Теперь все чи при орудии, чи при пулемети. Жизнь така, – размышлял Левка. – А от тринадцать диточок – это да! – И решительно добавил: – Ладно! Малюй свою фамилию. Як братва? Не будет возражениев?
– Та ни!
– Чого там!
– Хай малюе!..
Левка протянул комендору уполовиненную «козью ножку». Морячок с наслаждением затянулся.
– Хорошо тут у вас, на воздухи, – сказал он. – Блаженство души.
– Так вылезай! – пророкотал Задов. – Пулемет дамо! Ручный!
– Не можу. Потому я есть корабельный комендор и должон быть при орудии.
– Так немцы далеко отстали, из твоей пушки не достать.
– А як большевыки?
– Ты шо, очумев? – спросил Задов. – Мы ж до большевыков и прорываемся, им на подмогу.
– Опоздали вы, братишечки, не знаете текущего моменту! – сказал комендор. – У йих все переменилось. Даже Красну гвардию большевыки переделують в Красну армию. Без выборных командирив, а только спецы и при йих комиссары. И дисциплина, як в старе время…
– Да ты шо? – удивился Левка и растянул ворот куртки-шахтерки. – А за шо ж мы тогда з красноперыми вмести буржуев били, за шо з ими, з красноперыми, разом воевалы? Бок о бок!
– Во-во, именно шо сбоку… – поморщился морячок и бросил тлеющий остаток самокрутки вниз. – Ладно! Штормяга всех проверит!
И он исчез в башне. Бомбисты переглядывались.
– Это шо ж получается? Мы едем, як семечко в маслобойку? – спрашивал Левка. Но никто ему не ответил, потому что никто ничего не понимал. Ни Задов. Ни Махно. Ни все остальные…
На крупной станции бронепоезд остановился. Обремененный листами брони паровозишко устало пыхтел, сбрасывая пар.
На белом вокзальном здании с выбитыми стеклами болтался уцелевший остаток вывески-названия станции: «…ская».
Комендор, рассматривая в бинокль большую казачью станицу, углядел многолюдный и шумный базар, сказал бомбистам:
– Гляди, братва, а базар тут фартовый!
– Так донска ж станица! Казачки! – отозвался один из анархистов. – Кучеряво живуть!
– Контра они все! – ответил ему другой. – Кулаки и буржуи…
Бомбисты стали соскакивать с бронепоезда. И те, кто сидел на бронеплощадках, и кто висел невесть на чем, и те, кто жарился внутри, – все побежали на базар. Кто с пустым сидором, кто с котелком, кто с ведерком. Запасаться!
Шум, гам. Каждый спешил оказаться первым. Кто-то из бомбистов упал, круглая граната оторвалась от его амуниции и покатилась по дороге. На это не обратили внимания. Только кто-то пошутил:
– Не наступи, хлопцы, она кусачая!
Захохотали – и вперед.
Продолжение широко известного романа "Адъютант его превосходительства". Действие романа снова разворачивается на юге России во время Гражданской войны. На страницах книги сходятся те же трагически непримиримые герои — Павел Кольцов, генерал Ковалевский. Едва вырвавшись из белогвардейской контрразведки, Кольцов кидается в самую гущу событий. Ему удается добыть важнейшие сведения о готовящейся в Таврии наступательной операции…
И вновь мы встречаемся с уже полюбившимися героями сериала «Адъютант его превосходительства» – Павлом Кольцовым, Петром Фроловым, Таней Щукиной и многими другими. В новом романе Игоря Болгарина рассказывается о секретной операции под грифом «Бриллиантовая дипломатия», к которой прибегло молодое правительство Советской республики для скорейшего завершения Гражданской войны, а также об операции «Засада», не менее трудной и головоломной, проведенной Павлом Кольцовым незадолго до последних сражений на Южном фронте, в октябре 1920 года.
Конец 1920 года. Война в Крыму закончилась. Остатки Вооруженных сил Юга России эвакуировались в Константинополь, их временно расположили на Галлиполийском полуострове. Но жизнь в изгнании тяжка, и многие хотели бы вернуться на Родину. В их числе оказался и генерал-лейтенант Яков Слащёв-Крымский, осужденный офицерским судом чести и разжалованный бароном Врангелем в рядовые за резкую критику его действий в Крыму. Прозябая в одиночестве и нищете, Слащёв неожиданно получил шанс на возвращение, когда к нему пришел его старый знакомый Павел Кольцов, отправленный в Галлиполи со специальной миссией самим Дзержинским…
В романе рассказывается об одной из самых драматических страниц Гражданской войны – боях под Каховкой. В центре произведения судьбы бывшего «адъютанта его превосходительства» комиссара ЧК Павла Кольцова и белого генерала Слащева, которые неожиданно оказываются не только врагами.
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.