Хлоп-страна - [9]
Маме не терпится срочно найти том Чехова, чтобы разобраться в его отношении к героям – ирония ли это или всё-таки неистребимый идеализм? Папа тихонько напевает «Цицернак». Друг Ваня баюкает на коленях гитару, стараясь подобрать замысловатую мелодию. Брат с Арсеном возвращаются в дом, они выглядят удивительно похожими, их лица дышат свежестью, на чёрных волосах блестят снежинки. За забором тревожно воет соседский пёс. Сидящий с нами за столом двоюродный брат Лёва пишет эсэмэски своей подружке – она смотрит в соседней комнате футбол. Степан рассказывает о катере, который они строят с Арсеном, осталось только достать мотор. Я спрашиваю Степана, не хочет ли он ещё чаю, он, не прерывая повествования о своих делах, кивает и машинально кладёт кусок наполеона прямо на обеденную тарелку с остатками макарон.
– Я собирался эмигрировать в Америку в девяносто втором году, – говорит Степан, – но у меня родилась дочь, и мне вдруг показалось, что тут, после распада Союза, её ждёт какое-то необычайно прекрасное будущее.
Теперь Степан уверен, что Америка – настоящая Мекка для предпринимателей. Я живу в Америке, но ничего не понимаю в предпринимательстве, и мне нечего ему ответить.
– «Слышен выстрел из соседней комнаты. Все вскакивают», – это мама читает из книги.
– Тьфу, на тебя! – тётя шумно встаёт из-за стола и, больше не глядя в мою сторону, начинает собирать обеденные тарелки.
Макароны соскальзывают на йогуртовый торт, в чайную посуду, на коньячную бутылку. Двоюродный брат вилкой аккуратно подхватывает и свивает макаронину с горлышка бутылки, доливает свой и Ванин стаканы, и они оба пьют «За Америку!» Степан прихлёбывает чай и говорит с дерзкой усмешкой, от которой у меня замирает сердце:
– Я сидел в Ереване без электричества, тепла и воды, и я решил, что Москва ближе. Арсен был уже в Москве, ну и я поехал в Москву. И что теперь? Теперь у нас есть новый катер, правда, пока без мотора.
Прощай, Крым (Пер. М. Платовой)
А дело было так. Конец августа, в Крыму бархатный сезон. Конец пеклу и каникулам, отдыхающие с детишками разъезжаются по домам – жильё непременно подешевеет. Подумав об этом, я вылетела из Нью-Йорка и с пересадками в Париже и в Киеве два дня спустя ранним утром приземлилась в Симферополе, откуда уже на поезде – к Чёрному морю. Никаких планов, никаких расписаний, только бы добраться до вершины Ай-Петри.
В Севастополе прямо на платформе немногочисленных прибывающих окружают пенсионеры и всего за несколько долларов предлагают квартиры и комнаты. Немного поколебавшись, я договорилась с тёмным от загара сухоньким старичком в бескозырке. Спустились с перрона, обошли вокзал и двинулись вверх по улочке. Я скоро запыхалась, вспотела под рюкзаком, нелепо и наспех собранным в Нью-Йорке, а старик всё идёт себе да идёт, с лёгкостью обходя бугры и колдобины. Только я принялась было проклинать его на английский манер (себе под нос, разумеется), как он свернул с дороги, толкнул калитку и впустил меня во двор, где сгрудились в кучу неказистые и непрочные на вид деревянные сарайчики. Посреди – пустой клочок земли, поодаль сортир, и не то что душа, даже водопровода нет, один допотопный рукомойник, и только из окна моей комнатушки роскошный вид на ярко-синий залив и сонный, мирно раскинувшийся город, свадебно-белый под горячим солнцем. Старик угостил меня вишнёвой наливкой, я заплатила ему за неделю вперёд, и, надо сказать, старик брал так дёшево, что за те деньги можно было бы и несколько месяцев здесь прожить.
Бросила вещи в комнате и спустилась на набережную, где вдоль бухты стайками прогуливались матросы из всех стран мира и нарядные женщины, улыбчивые и загорелые. Матросы и женщины искали взаимопонимания. На парапете гомозились подростки, цедили спиртное и швыряли в воду пустые бутылки. Мне захотелось подойти к морю и окунуть ноги, но я передумала, когда увидела, что весь берег загажен и целая армада бутылок и банок из-под пива полощется у подножья скалы с белым столбом и орлом на его вершине.
Несколько дней я провела среди греческих развалин и покинутых советских застав, а к концу недели перебралась на отдалённый пустынный пляж, валялась там целыми днями и только к ночи возвращалась домой с бутылкой вина, хлебом и помидорами. Спала подолгу и видела замысловатые сексуальные сны. Приснился голый Андрей с двумя членами и огромной женской грудью, он танцевал на дощатой сцене стрип-клуба в окружении мускулистых гермафродитов. Я проснулась со сладкой улыбкой на подушке, мокрой от слюней, и тут же перед глазами всплыл крематорий, запавшие глазницы и обтянутые кожей щеки на чужом страшном лице Андрея.
И так ночь за ночью, целую неделю – и никак от него не избавиться. «Нет, больше этого не вытерпеть, – решила я. – Пора в Ялту». Собрала вещи и села на междугородний автобус.
Мои американские друзья слыхом не слыхивали о Крыме, но слово Ялта было им знакомо по чеховской «Даме с собачкой» и Ялтинской конференции. В юности мой лучший друг Андрей каждое лето проводил здесь у бабушки, а в сентябре, загорелый и ладный, будто обточенный морем, возвращался в Москву и обрушивал на нас бесконечные рассказы о том, как он прыгал в море с утёсов и голыми руками сражался с морскими чудовищами. Моим родителям отпуск на Чёрном море был не по карману – экономили, собираясь эмигрировать, на всём – так вот Андрей клялся: «Когда мы с тобой вырастем, обязательно съездим в Крым и поднимемся на Ай-Петри. Есть легенда, – говорил он, – что первый луч солнца, когда оно встаёт из-за моря и бросает его на вершину Ай-Петри – зелёного цвета! Кто увидит зелёный луч, будет счастлив всю жизнь!»
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
Эта добрая и трогательная книга – по сути дневник Дашиного папы за три года. Перед читателем мелькают различные сценки, в которых точно подмечены особенности поведения и речи ребёнка, познающего окружающий мир. Даша, как, впрочем, и все малыши, по-своему, по-детски реагирует буквально на всё, а папа тонко и вдумчиво комментирует мотивацию поступков дочки. В сборнике «рассказиков», а точнее зарисовок из семейной жизни, автор показывает, что воспитание процесс обоюдный, в котором самое главное – любовь и доверие.
Ирина Горюнова уже заявила о себе как разносторонняя писательница. Ее недавний роман-трилогия «У нас есть мы» поначалу вызвал шок, но был признан литературным сообществом и вошел в лонг-лист премии «Большая книга». В новой книге «Фархад и Евлалия» через призму любовной истории иранского бизнесмена и московской журналистки просматривается серьезный посыл к осмыслению глобальных проблем нашей эпохи. Что общего может быть у людей, разъединенных разными религиями и мировоззрением? Их отношения – развлечение или настоящее чувство? Почему, несмотря на вспыхнувшую страсть, между ними возникает и все больше растет непонимание и недоверие? Как примирить различия в вере, культуре, традициях? Это роман о судьбах нынешнего поколения, настоящая психологическая проза, написанная безыскусно, ярко, эмоционально, что еще больше подчеркивает ее нравственную направленность.
Непридуманные истории, грустные и смешные, подлинные судьбы, реальные прототипы героев… Cловно проходит перед глазами документальная лента, запечатлевшая давно ушедшие годы и наши дни. А главное в прозе Ирины Витковской – любовь: у одних – робкая юношеская, у других – горькая, с привкусом измены, а ещё жертвенная родительская… И чуть ностальгирующая любовь к своей малой родине, где навсегда осталось детство. Непридуманные истории, грустные и смешные, подлинные судьбы, реальные прототипы героев… Cловно проходит перед глазами документальная лента, запечатлевшая давно ушедшие годы и наши дни.
В своей новой книге писатель, журналист и историк Елена Съянова, как и прежде (в издательстве «Время» вышли «Десятка из колоды Гитлера» и «Гитлер_директория»), продолжает внимательно всматриваться в глубины веков и десятилетий. Судьбы и события, о которых она пишет, могли бы показаться незначительными на фоне великих героев и великих злодеев былых эпох – Цезаря, Наполеона, Гитлера… Но у этих «маленьких трагедий» есть одно удивительное свойство – каждая из них, словно увеличительное стеклышко, приближает к нам иные времена, наполняет их живой кровью и живым смыслом.