Хладнокровное убийство - [60]

– Я надеюсь, вы его отыщете, мистер Най. Для его же блага. У нас два сына, но он наш первенец. Мы любим его. Но… О, я все понимала. Я понимала, что ему не пришлось бы собирать вещи, не пришлось бы удирать, не сказав никому ни слова – ни отцу, ни брату. Не пришлось бы, если бы он опять во что-нибудь не влип. Что его заставляет так делать? Что? – Она посмотрела на худощавого мужчину, ссутулившегося в кресле-качалке на другом конце маленькой, жарко натопленной комнаты. Это был Уолтер Хикок, ее муж и отец Ричарда Юджина. У него были тусклые, погасшие глаза и грубые руки; когда он говорил, его голос звучал так, как будто им редко пользовались.

– С моим мальчиком все было в порядке, мистер Най, – проскрипел мистер Хикок. – Отличный спортсмен – в школе всегда в первой команде. Баскетбол! Бейсбол! Дик всегда первоклассно играл. И учился неплохо, по нескольким предметам вообще был отличником. По истории. По черчению. Когда он закончил среднюю школу – в июне сорок девятого, – ему захотелось продолжить учебу в колледже. Он мечтал выучиться на инженера. Но мы не могли себе этого позволить. Попросту не было денег. Никогда у нас не было денег. Наша ферма – каких-то жалких сорок четыре акра, мы едва сводим концы с концами. Наверное, Дик обиделся, что его не пустили в колледж. Первая работа, которую он получил, была на железнодорожной магистрали Санта-Фе в Канзас-Сити. Семьдесят пять долларов в неделю. Он считал, что этого хватит на обзаведение семьей, и они с Кэрол сыграли свадьбу. Ей только-только исполнилось шестнадцать, ему было девятнадцать. Я всегда говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет. Так и получилось.

Миссис Хикок, пухленькая женщина с мягким круглым лицом, на которое не наложила отпечатка тяжелая жизнь и работа от темна до темна, упрекнула мужа:

– А наши внуки? Три замечательных малыша – вот что из этого вышло. А Кэрол – чудесная девушка. Она не виновата.

Мистер Хикок продолжал:

– Они с Кэрол сняли приличных размеров дом, купили шикарный автомобиль – неудивительно, что они не вылезали из долгов, даже притом что вскорости Дик стал зарабатывать больше. Когда устроился водителем «скорой помощи». Потом его взяли в компанию «Маркл Бьюик», у них в Канзас-Сити большая контора. Он стал механиком и красил машины. Но они с Кэрол жили на широкую ногу, продолжали покупать вещи, которые были им не по карману, и в конце концов Дик дошел до того, что стал выписывать недействительные чеки. Я все еще думаю, что этот заскок у него связан с аварией. Он разбил голову в автокатастрофе. После этого он уже никогда не был прежним. Азартные игры, чеки. Раньше за ним, насколько я знаю, такого не водилось. И тогда же он снюхался с другой девицей. С той, ради которой он развелся с Кэрол и которая стала его второй женой.

Миссис Хикок сказала:

– Дику просто некуда было деваться. Вспомни, как эта Маргарет Эдна в него вцепилась.

– Если ты нравишься женщине, это еще не значит, что надо давать себя заарканить, – сказал мистер Хикок. – Ну что ж, мистер Най, я надеюсь, теперь вы знаете обо всем столько же, сколько мы. Почему наш мальчик попал в тюрьму. Отсидел семнадцать месяцев – и только за то, что позаимствовал охотничье ружье. У своих же соседей. У него и в мыслях не было красть, что бы они там ни говорили. И после этого он сломался. Когда он вышел из Лансинга, я его просто не узнал. С ним невозможно было разговаривать. В его представлении весь мир был против Дика Хикока. Даже вторая жена его бросила – подала на развод, пока он был в тюрьме. Но все равно в последнее время он, казалось, стал поспокойнее. Работал у Боба Сэндза в Олате. Жил здесь, вместе с нами, рано ложился спать, никак не нарушал условий освобождения. Я вам вот что скажу, мистер Най, мне недолго осталось, у меня рак, и Дик об этом знает – во всяком случае, знает, что я болен, – и меньше месяца назад, перед самым своим отъездом, он мне сказал: «Папа, ты всегда для меня был славным папой. Я больше никогда не буду тебя огорчать». Он говорил искренне. В этом мальчике много хорошего. Если бы вы посмотрели на него на футбольном поле, если бы увидели, как он играет со своими детьми, вы бы не сомневались в моих словах. О господи, кто бы мне объяснил, что с ним опять произошло!

Его жена сказала:

– Я тебе скажу. – Она снова принялась было штопать, но слезы ей помешали. – Этот его приятель. Вот что произошло.

Их гость, агент Канзасского бюро расследований Гарольд Най, все это время строчил в блокноте – блокноте, который уже весь был исписан итогами долгого дня, потраченного на проверку обвинений, выдвинутых Флойдом Уэллсом. К этому времени были установлены факты, убедительно подтверждающие рассказанную им историю. 20 ноября подозреваемый Ричард Юджин Хикок отправился в Канзас-Сити делать покупки, за которые расплатился по крайней мере семью «палеными» чеками. Най поговорил со всеми жертвами его мошенничества, показал фотографии Хикока и Перри Эдварда Смита и выяснил, что автором фальшивых чеков был Дик, а Перри являлся его «молчаливым» сообщником. (Один обманутый продавец рассказывал: «Он [Хикок] был у них за главного. Говорил так гладко и убедительно. А другой – я подумал, что он иностранец, мексиканец, наверное, – ни разу даже рта не раскрыл».)