Хижина тети Томы - [4]

– От Диора, – важно ответил он. Потом сел и сосредоточенно охлопал себя по карманам. – Ч-черт! Где все? Бумажник, мобильник, ключи, очки? Неужели сперли?

– Или ты их сам потерял во время заплыва, – подсказала я куда менее вероятную версию.

Как местная шпана пылесосит карманы приезжих, которые по пьяни или по глупости устраиваются поспать на пляже, нам с Софи в первый же день в красках рассказала тетя Люся. После знакомства с условиями проживания в ее курятнике нас посетила было мысль обосноваться в самодельном шалашике на скалистом берегу, в чем тетя Люся была материально не заинтересована.

– А почему это я мокрый? – вдруг озабоченно спросил Рома, и я фыркнула.

Мужики – занятные существа! К сексу они, видите ли, готовы сразу по приходе в сознание, а вот реальность, данную им в малоэротичных ощущениях, воспринимают замедленно.

– Спроси еще: «Где я?» – насмешливо подсказала я.

– Тоже хороший вопрос! – согласился Рома, растрепав свою шевелюру именно так, как это хотела сделать я.

Он с неподдельным интересом осмотрел пустой берег и чистую морскую даль, пробормотал: «Похоже на Крым?» – и уставился на меня с немым вопросом.

– Крым и Рым, – сказала я, не зная, верить ли в Ромину амнезию. Что, если он притворяется беспамятным в расчете на новый сеанс оздоровительных поцелуев? – Ты, случаем, не алкаш?

– А разве похож? – Он забеспокоился и попытался разгладить ладонями помятые брюки.

Я сделала поправку на несомненное качество костюма:

– Или ты сильно пьющий миллионер? Перебрал шампанского с трюфелями и упал за борт собственной яхты?

– Такой вариант мне больше нравится, – признался Рома, встав на ноги и вытянув шею в тщетной попытке заглянуть за горизонт, где могла прятаться его бесхозная яхта.

– Дыхни! – потребовала я. – Фу-у-у!

– Так уж прям и «фу»? – обиделся Рома. – А чего ж ты тогда целоваться лезла?

Объяснять дураку, что я делала ему искусственное дыхание, не имело смысла – все равно не поверит. Он хоть и дурак, но красавчик, а красавчики твердо убеждены в том, что обыкновенная женщина душу продаст, чтобы добраться до белого комиссарского тела.

– Ты пил, это точно, – сказала я. – Где и с кем, не помнишь?

Рома надолго задумался. Чтобы не мешать ему мыслить, я подобрала свою бутылку и пошла дальше собирать стекляшки. Беспамятный красавчик нетвердой походкой поплелся следом, поминутно оскальзываясь на мокрой гальке и полоща в морской воде туфли и штанины. Я старалась не обращать на него внимания, сосредоточилась на работе и заполнила бутыль за полчаса. Пока я высыпала собранные стекляшки в ведро, Рома топтался в отдалении, но потом снова приблизился, чтобы поделиться со мной результатами своих мучительных раздумий.

Ему удалось извлечь из своей дырявой памяти обрывки, из которых в общих чертах складывалась картина бурного загула в компании незнакомой декольтированной девицы и «однорукого бандита», одинаково жадных до денег. Деньги у Ромы сначала были в большом количестве, а потом как-то внезапно кончились вовсе, после чего грудастая красотка и «однорукий бандит» превратились в одного мордоворота с могучей грудью и нормальным количеством верхних конечностей, и уже он, этот мордоворот, воздушным путем перебросил Ромино тело на ночной пляж. Совсем смутно помнились десантнику жесткая посадка на прибрежные камни и лунная дорожка на темной воде, о которой он сказал, что она была теплой, из чего следовало, что купаться дурак полез по собственному почину.

– А раздеваться я не стал потому, что по пляжу слонялись какие-то подозрительные личности, и я боялся, что меня обворуют! – сказал красавчик.

– Тебя и так обворовали, – безжалостно напомнила я.

– Слушай, а зачем ты собираешь эту ерундень? – некстати поинтересовался Рома, указав на бутыль, которую я за разговором успела наполнить до половины. – У тебя собственный стекольный заводик простаивает без сырья?

– Нет у меня своего заводика, не надейся, я бедная невеста! – предупредила я.

– Это плохо! – закручинился Рома. – Я тоже бедный, а мне кушать хочется!

Он жалобно посмотрел на меня, а я вздохнула и нахмурилась, прислушиваясь к спору Нюни с Тяпой.

– Бедненький мальчик, такой хорошенький! – печалилась сердобольная Нюня. – Без гроша в кармане, и знакомых никого, кроме нас! Давайте его подберем, накормим и обогреем.

– Подобрать не проблема, накормить тоже, – сказала циничная Тяпа. – А только где мы его обогревать будем? В тети-Люсином курятнике на шесть персон? Боюсь, соседки по бараку пожелают включиться, и получится у нас бордель почище израильского!

– Стыдно мне за тебя! – строго сказала я Тяпе, а Рома принял сказанное на свой счет и потупился.

Однако сквозь занавесившие лицо рыжие лохмы весело поблескивал разбойный зеленый глаз, и я подумала, что Тяпа моя где-то права, есть в ее словах какая-то сермяжная истина… В смысле, хорошо бы ни с кем не делиться.

– Ты, случайно, не дальтоник? – спросила я своего разорившегося миллионера.

– Нет, а что? – ответил он, заметно удивившись вопросу.

– Значит, зеленое различаешь, – кивнула я. – Тогда держи бутыль и помогай мне собирать стекляшки. Чем раньше мы наполним ведро, тем скорее ты получишь завтрак.