Хизер превыше всего - [6]

Когда мать стала руководить передвижной библиотекой Кларксберга, Карен перестала ходить в детский сад и часто днем, забившись куда-нибудь в угол, следила за тем, как мать читает вслух другим детям. Поэтому вплоть до второго класса она всегда держала свои книги раскрытыми так, будто сидела перед воображаемой аудиторией. Испугавшись, что из-за сокращения бюджета передвижную библиотеку закроют, горожане провели референдум, после которого не только дети махали рукой ее матери и окликали ее по имени.

Карен терпеть не могла делить мать с другими людьми и проводить столько времени с няней, которая на самом деле была уборщицей. Поэтому она ходила на все внешкольные занятия подряд, лишь бы вернуться домой как можно позже. После девятого класса на нее вообще перестали обращать внимание, и Карен привыкла, придя из школы, запираться у себя в комнате, смотреть по портативному телевизору любовные сериалы, одновременно лаская собственное тело.

Карен ответила Марку, что не хочет второго ребенка. Это было бы нечестно по отношению к Хизер. На самом деле в ту самую минуту, когда Хизер родилась, Карен уже знала, что будет отдавать ей все свое неусыпное внимание и заботу. И никогда не угрызалась, что таким способом оправдывает безразличие к собственной карьере или зависимость от успеха Марка, ведь Хизер не была обычным ребенком. Будь такое обаяние у самой Карен, может, мать никогда бы не вернулась к учебе.

* * *

Хизер подросла, превратившись из прелестного младенца в хорошенькую девчушку, но ее явная красота как бы отступила на второй план перед обаянием, умом и, главное, глубокой способностью к сопереживанию. «Почему ты плачешь?» Этот вопрос она задала в пять лет, сидя в прогулочной коляске в вагоне метро; она спросила это у женщины, которая вовсе не плакала и вежливо поправила девочку. Хизер продолжала настаивать: «Не стоит грустить, даже если у тебя тяжелые сумки. Я могу понести одну из них». Тогда женщина нервно засмеялась, пересела поближе к Карен и, поблагодарив за предложение, отказалась от помощи. Карен слегка пожурила дочку, сказав, что нехорошо вмешиваться не в свое дело, и протянула ей кружку-непроливайку с соком.

Женщина смотрела в сторону и делала вид, будто читает рекламу, а Хизер все время поглядывала на нее и в какой-то момент вернула кружку Карен со словами: «Все в поезде ведут себя так, словно они здесь одни, но ведь это же неправда». И тут женщина разрыдалась. Карен не знала, что делать, полезла было в сумку за бумажными платками, но вместо этого просто погладила женщину по плечу, а та всхлипнула и смущенно улыбнулась. Хизер пристально смотрела на обеих до самой Семьдесят седьмой улицы, где им нужно было выходить, потом попрощалась с женщиной. Та уже успокоилась и, подняв глаза на Карен, заверила ее, что она, наверное, лучшая мать на свете. Карен ответила, что тут нет ее заслуги, только дочкина. Могло показаться, будто Карен скромничает, но она-то знала – Хизер ведет так себя не первый раз, и, возможно, такова ее миссия на земле – сделать легче жизнь других людей.

Теперь у Карен было множество дел, даже после того, как Хизер стала уходить в школу на полный день. Фитнес и шопинг, не слишком обременительная работа по дому, которую не успели сделать другие, поиск и придумывание новых полезных занятий, приготовление полезных блюд и планирование развивающих развлечений. Ну и конечно, фиксация очередных достижений Хизер. Карен делала памятные альбомы с фото и аппликациями, компьютерные коллажи и, приложив некоторые усилия, смонтировала несколько видео и выложила в интернет. Ей самой поначалу это казалось хвастовством, но, когда она увидела, что зрители реагируют на поступки и слова ее дочери точно так же, как она сама, Карен поняла, что поднимает им настроение и что, возможно, другие люди тоже многое узнают о самих себе, наблюдая за тем, как растет Хизер.

В сетевых сообществах Карен встретила множество женщин-единомышленниц и получила мощную поддержку – все ее опасения оперативно развеивали либо опытные мамаши, либо настоящие эксперты. В результате Карен стала проводить несколько меньше времени в реальной жизни, однако всегда оставалась открытой к живому общению. Тем более что с самого начала – прогуливалась ли она в парке с коляской в компании других мам, плавали ли они с дочкой в клубном бассейне или, позднее, играли в теннис, – одного присутствия Хизер было достаточно, чтобы без стеснения подсесть к кому-нибудь и вместе перекусить.

* * *

Природных ресурсов маленькая семья Брейкстоун потребляла куда больше, чем ей причиталось в среднем, однако Марк был горд, что сумел обеспечить их такой красивой квартирой. Он особо ценил пристрастие Карен к шелковистому бархату, который она использовала дозированно, но как будто специально для него, Марка. Таким бархатом была обтянута спинка их кровати, а также кресла в гостиной, где он полюбил устраиваться случавшимися все чаще бессонными ночами, предпочитая нежную ткань холодной кожаной мебели из своего кабинета, обшитого деревом. Кресла в гостиной были красными, но в темноте казались коричневыми; он наливал скотч в лучший хрустальный стакан, чтобы если и не задремать, то хотя бы перестать нервничать, что вот уже и рассвет, а бессонная ночь сделает невыносимым предстоящий рабочий день.