Хитросплетения - [2]

— Оглоушенный?

— Да. Не понимаю, как удалось слуге ударить меня. Единственное, что знаю, так это то, что внезапно потерял сознание.

— Очень интересно. А потом?

Малапер пожал плечами и выпрямился.

— Потом?.. Тут-то все и становится совершенно абсурдным, гротескным, похожим на бред. Когда я пришел в сознание, то оказался у себя дома, в кровати. Голова перевязана. Чья-то рука гладит меня по лбу. Оказалось — ладонь Элиан. И Элиан сказала мне: «Как ты себя чувствуешь, дорогой? Ты нас сильно перепугал». Я вам привожу ее слова буквально. У меня сразу же возникло подозрение; я стал пристально наблюдать за ней. Она вела себя естественно, выглядела искренне обеспокоенной, полной заботы и нежности.

Я спросил ее:

— Что случилось со мной?

— Я сама очень хотела бы это знать, — сказала она. — Тебя доставили из офиса вчера вечером без сознания, а кабинет разгромлен, как будто ты с кем-то дрался. На шум сбежались твоя секретарша и Жермен; они никого не встретили. Ты был совершенно один. Падая, ты поранил себе кожу на голове.

— А врач, что он думает?

— Он думает, что ты слишком много работаешь, что тебе следовало бы отдохнуть, уехать куда-нибудь на Юг на несколько недель.

— Кто ваш врач? — спросил Лаваренн.

— Доктор Равель.

— Ясно, — бесстрастным тоном сказал Лаваренн. — Продолжайте.

— Естественно, — продолжал Малапер, — это меня не убедило. Как только я стал в состоянии ходить, я направился в магазин и расспросил Раймонду. Это моя секретарша. Она подтвердила слова Элиан.

— Впрочем, — сказала она, — ваш кабинет оставили в том виде, в котором его и нашли.

А мой кабинет пребывал в плачевном состоянии. Как будто его ограбили. Кресло перевернуто… ящики вывернуты… занавеска оборвана… рамки из-под фотографий растоптаны… Вы можете представить себе мой ужас!

— Итак, — заметил я Раймонде, — я ведь вам сказал, что меня не будет. Помните? Вы сидели, что-то печатали.

Раймонда смутилась. Как будто колебалась. Наконец она решилась:

— Нет, мсье. Меня там не было.

Это было уж слишком. Я вызвал Жермена.

— Послушайте, Жермен… Скажите «да» или «нет». Я поздоровался с вами в пятницу, выходя из кабинета?

— Нет, мсье. Я не видел, как вы уходили.

«Так что?.. Так это значит, что я…» Однако я все еще сомневался. И однажды вечером я отправился в путь… Если бы я пережил жуткий кошмар, я бы никогда — не так ли? — не нашел вновь тихого дома, камердинера в полосатом жилете… Вы же полностью согласны, доктор? Этого особняка не существовало, не могло существовать… Ладно! В любом случае проулки, они-то точно существовали. Я узнавал их один за другим, и мне казалось, что вижу впереди себя силуэт Элиан. Я испытал потрясение, когда пересекал двор дома с внешним лифтом. И я остановился, увидев большой крытый грузовик: «Братья Ришар. Железнодорожные и автомобильные перевозки».

Я потрогал его. Мне было необходимо прикоснуться к ледяному металлу. И наконец, последний двор, небольшое крыльцо. Я долгое время не решался, словно зверь перед западней. Но я должен был все пройти до конца. Я должен был испытать себя, понимаете? Я поднялся. Как и в прошлый раз, дверь была закрыта на щеколду. Я вошел. Пересек кухню. И вдруг на меня внезапно нашел страх. Другого слова не нахожу… Он давил на меня. Душил меня. Потому что духи Элиан ощущались там по-прежнему отчетливо. Я вдохнул их… Они вели меня через вымерший дом. Так я очутился на втором этаже. На этот раз лестница освещалась дежурной лампой, алая дорожка, блестящие прутья… Я продвигался вперед на цыпочках, словно какой-то воришка. Это я-то, один из самых заметных людей в городе. И меня бил озноб. Потому что теперь я знал, что мне не привиделось… Я вновь увидел статуэтку на своей подставке: купающаяся нимфа. Тишина была чудовищной. Я схватил статую. Я решился на убийство. Повернулся к двери, и тогда…

Малапер обхватил голову руками и застонал.

— И тогда? — прошептал психиатр.

— Дверь кабинета была нетронутой. Я — художник- декоратор. И знаю древесину, лаки, краски… Эту дверь никогда не проламывали… Я вошел в комнату… Люстра горела, но никого вокруг. Я осмотрелся… Шторы на окне спадали совершенно ровными складками. Они были в точности того же цвета. Складной столик стоял на месте целехонек, на нем — ваза с розами. На письменном столе — пресс-папье. На стене — большое полотно без малейшего разрыва с изображением женщины, держащей белый зонтик от солнца. Мне пришлось ухватиться за край стола. Стоял густой запах сигары; может быть, принюхавшись, и удалось бы почуять хотя бы слабый аромат духов. Но это, конечно же, не более чем иллюзия. Да-да, иллюзия, галлюцинация… И мужчина с драконами на домашнем халате — всего лишь призрак, рожденный больным воображением.

Назад я брел в полной прострации. Спустился с крыльца. Настала ночь. Во дворе сгущался туман, и я уже не знал, кто я есть.

Неожиданно чей-то голос заставил меня вздрогнуть.

— Вы что-то ищете, мсье?

Я обернулся. Оказывается, меня окликнул камердинер в полосатом жилете. А почему бы и нет?.. Он тоже существовал вполне реально, полный жизни, весь с иголочки, свеженький, с баками, как будто нарисованными на его кукольных щечках. Человек? Игрушка? К чему знать?