Хищники - [18]

— Надо надеяться.

— Надеяться… — повторил Федор Лукич. Лицо его помрачнело. — Если бы смотрели только на талант… Как будто вы не знаете… Связи, знакомство, — произнес он с горечью. — Говорим одно, а на деле… — Гай махнул рукой и добавил: — А Марина совсем еще дитя… Наивная…

Дагурова поинтересовалась подробностями аварии с мотоциклом. Гай не очень охотно рассказал, как пять лет назад Нил повез его дочь кататься на озеро. Дело было в весенние каникулы. Кончилось все очень печально: Марина получила сложный перелом бедра. Первую операцию делали в области. Врачи боялись, что девочка останется калекой на всю жизнь. Федор Лукич не мог с этим смириться. Не считаясь ни с какими расходами, отправился с дочерью в Курган, к знаменитому хирургу Илизарову, который в свое время лечил Брумеля, олимпийского чемпиона по прыжкам в высоту. Марина долго лежала у него в клинике. Затем — курорты, Черное море.

— Сколько вынесла девочка, представить себе трудно, — сказал Гай. — До сих пор каждый день специальная гимнастика… Знаете, у нее и сейчас одна нога короче другой. Правда, теперь и сравнить нельзя с прошлым…

— А я ничего не заметила, — призналась следователь, — ходит как королева.

— Характер, — с гордостью произнес Федор Лукич. — Вот что значит одержимость стать киноактрисой.

Вернулись к утреннему разговору с Гаем. Ольга Арчиловна оформила его протоколом. Задала еще несколько вопросов. В том числе, когда появился вчера в Турунгайше Авдонин?

— Эдгар Евгеньевич приехал около двенадцати дня, — ответил Гай. — Сразу в «академгородок»… Там как раз Аделина была. В начале первого заглянул ко мне в контору, оставил для отметки командировочное удостоверение и, как я уже говорил, просил достать билет. Лето, лучше заранее…

— Когда он думал лететь обратно?

— В четверг.

— Какие у него тут были дела?

— Какие? Научные. Наблюдение за соболями… Что они едят, как влияют погодные условия… Да мало ли! В частности, он должен был отстрелить одного зверька… Состояние меха зимой и летом, видимо, тоже очень интересно для науки.

Федор Лукич достал из сейфа сложенный вдвое плотный листок бумаги с жирной красной полосой наискосок на титуле.

Это было разрешение, выданное в Главном управлении охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР. Оно удостоверяло, что Авдонин имел право на отстрел одного соболя в научных целях на территории заповедника Кедровый в срок с 27 июля по 1 августа. Добытую шкурку Эдгар Евгеньевич должен был сдать на кафедру своего института.

Дагурова, ознакомившись с разрешением, вернула его Гаю.

— Хорошо… Значит, Авдонин зашел к вам в начале первого. Дальше.

— Мы пошли ко мне домой, перекусили.

— Марина была дома?

— Да, — сказал Федор Лукич, внимательно посмотрев на следователя… — Обедали втроем.

— Как долго?

— Минут сорок, не больше… У меня были дела в конторе.

— Вы ушли из вашего дома вдвоем?

— Конечно. То есть прихватили еще Султана. Это моя собака. Лайка. Эдгар Евгеньевич, когда приезжал, охотился с ней, конечно, с разрешением… Не заходя в контору, Авдонин отправился в «академгородок». Переодеться, значит, и заняться своими делами.

— То есть охотой?

— Да, отстрелом.

— С Мариной он как? О чем-нибудь говорил?

— Уверяю вас, — отчеканивая каждое слово, произнес Федор Лукич, — с ней он успел перекинуться лишь двумя-тремя словами. Но обещал зайти вечером, рассказать московские новости.

— Понятно… Ничего настораживающего вы не заметили?

— Да нет. Встреча как встреча… Правда, Эдгар Евгеньевич передал Марине подарок…

— Что именно?

— Джинсы. Белые… Девочка обрадовалась… Я счел неуместным говорить что-нибудь при ней, хотя один на один сказал Авдонину, что он проявляет излишнюю щедрость.

— Он пришел к вам вечером, как обещал?

Гай тяжело вздохнул.

— Последний раз я видел его около шести часов. Он привел Султана…

— Куда?

— Ко мне домой.

— А с Мариной он встречался?

— Нет, она ушла… Потом выяснилось: бродила по тайге с Осетровым… Думал ли я, что через каких-нибудь три часа увижу Эдгара Евгеньевича там, в распадке, мертвым… — Гай долгим взглядом посмотрел в окно.

— Осетров появлялся в воскресенье, то есть вчера, в Турунгайше?

— Да, он зашел ко мне, принес карточки наблюдений.

— В котором часу это было?

— Точно не помню. По-моему, вскоре после того, как Авдонин забрал Султана… Что-то около двух.

«Нил тоже называл это время», — отметила про себя Дагурова.

— Они могли встретиться?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — пожал плечами Гай.

— Вы не сообщали Осетрову, что приехал Авдонин?

— А зачем? — удивился директор заповедника.

— Мог он узнать об этом от других?

— А почему бы и нет? Секрета из этого никто не делал…

— Может, Марина сказала?

— Это уж надо узнавать у нее…

Последнее, что интересовало на этот раз следователя, — сколько Федор Лукич слышал выстрелов.

— Вообще их не слышал, — сказал Гай. — На редкость был захватывающий матч. А что творилось на трибунах! Стадион ревел!..

Из-за гибели Авдонина где-то крутилась невидимая машина, кто-то кому-то звонил, интересовался, настаивал, может быть, требовал. Дагуровой передали, что звонил начальник следственного отдела областной прокуратуры Бударин и просил срочно связаться с ним по телефону.